Этот безумный, безумный мир глазами зоопсихологов

Однако, вернемся к этологии. Давно пора. Во многих этологических учебниках приводится схема: какие зрительные образы вызывают у нас чувство нежности, так сказать, материнское чувство, а какие — нет?

Например, вот такой зрительный ряд. Слева профили большелобого, большеглазого дитяти лет шести с милыми губками, большеглазой милой киски с большим лобиком и коротким носиком-пуговкой, большелобого и большеглазого тушканчика с маленькими ушками и маленьким носом, большелобой глазастой болонки с короткими ушками, большелобой короткоклювой и большеглазой птички-пеночки. Справа профили носатого мужчины восточного типа, длинномордой зубатой гиены с выдающимся носом и маленькими глазами, длинномордого старого зайца с маленькими глазками и большими ушами (видны резцы), борзой или немецкой овчарки длинномордых псов, длинноносого аиста или клювастого дятла.

Желание «сюсюкать», нежничать вызывают, конечно только те профили, что слева. Дело в особой эмоциональной реакции на зрительный образ ребенка. Она у нас врожденная и все, похожее на дитя, стимулирует эту характерную реакцию нежности: «Моя кисынька, моя птичка, малышка ты моя дорогая, пупсик…»

Такие чувства подчас вызывают даже кругленькие кактусы: опять повторим, что инстинкт слеп.

Но вот уже другой вариант: десятки человеческих лиц. Из них одни с молодецкой растительностью под верхней губой и доброй всезнающей улыбкой, а другие — голые как пятка. Каких выберете в старшие братья-покровители? Пусть строгие, но мужественные и отважные, которые, когда надо, защитят. Добавьте сюда костюм: полувоенный френч, ремень с бляхой, сапоги или жилет, пиджак, галстук, штиблеты, котелок или широкополая шляпа? Ну, конечно же, инстинкт подскажет выбрать «усатиков» в военном костюме, если только этнический типаж не слишком чужой, причем волосы, предпочтительно темные: лучше видны шевелюра и усы. Шевелюру желательно стричь по-военному: прилично. Мы уже писали об этом. И темные очки не помешают. Впрочем, как когда. Очки хороши светлоглазым и не умеющим вперять свой взор в глядящих на портрет.

Третий вариант. Снова лица: голые и обросшие бородой, желательно, все-таки — черной, если не седой. Мудрый мужественный взор и одеяние патриарха или, по вкусу — военное. Бороды «козлиные» как у Троцкого, Калинина или «лопатой», как у Маркса-Энгельса, Бакунина, Кастро. Кого выберем в «папаши»-«патриархи»? Ясное дело: «лопатобородых». Вот вам и четыре «типовых» варианта вождя:

1. «Чудо-ребенок», по-детски живой, не приспособленный к житейской прозе и далекий от нее, но гениальный. В речи — детские элементы: картавость, но все-таки признаки пола налицо: бородка, усики. Кумир студентов — мудрый профессор. У поляков есть такой нарицательный тип «профессор Елютек» с зонтиком — очаровашка, милейшая личность с журнальных обложек, герой рассказов. А ведь сей образ еще кого-то напоминает, «дорогие товарищи»? Не припомнили? …

Человечий, ленинский огромный лоб.

За него дрожу как за зеницу глаза,

Чтоб конфетной не был красотой оболган.

Голосует сердце.

Я писать обязан…

2. «Большой брат» — старший, чудесный, смелый, строгий… Брат и отец в одном лице!

Прототипы: «вождь народов» и немецкий фюрер.

3. «Патриарх», «мудрец», «пророк», «папаша», «батя», мудрый отец и наставник: — Маркс, Энгельс, Кастро, Хо Ши Мин. Ну, а как же быть с Мао? — У китайцев иной этнический типаж. Облик тучного будды или мудрого даоса, хотя, судя по китайским изображениям мудрых духов и философов, борода (длинными прядями вниз) не помешала бы. Та же проблема с Ким Ир Сеном на старости лет.

4. Особое обстоятельство с глубокими историческими корнями. На Руси испокон веков, а ныне — особливо непопулярны богатенькие, самодовольные, сытые, мечтающие погреть руки на политической карьере и не умеющие это хорошенько замаскировать до своего воцарения (а где таких любят?) Чтимы же страдальцы, облаченные во власяницу и вериги, бедные, гонимые, обиженные («пострадал за правду»), выбившиеся из социальных низов, ну, и, конечно, по облику «свои», «наши». Из сего получается еще один имидж вождя, пожалуй, самый проходной у нас ныне на фоне безудержно ворующих и друг друга в воровстве обвиняющих политиков: «святой мученик с русской иконы».

Естественно, таковому подходит вид аскета, соответствующие шевелюра, борода и весьма скромное одеяние. Это — некая своеобразная разновидность третьего варианта: не «отец» и даже не «патриарх», а «отче» («просвети и благослови нас грешных, указуй светлый путь!»). Литературные прототипы, пожалуй, старец Зосима из «Карамазовых» и с виду святообразный Лука из «На дне».

Особо следует подчеркнуть: и во внешности, и в поведении идеального «кандидата в вожди» ничто не должно будит подсознательное чувство зависти!