Этот безумный, безумный мир глазами зоопсихологов

В бой за Родину,

В бой за Сталина,

Боевая честь нам дорога.

Кони сытые

Бьют копытами:

Встретим мы

По-сталински врага…

Громя огнем, сверкая блеском стали,

Пойдут моторы в яростный поход,

Когда нас в бой пошлет товарищ Сталин

И первый маршал даст приказ «Вперед!»

Артиллеристы,

Сталин дал приказ,

Артиллеристы, зовет отчизна вас…

Нам Сталин дал стальные руки-крылья,

А, вместо сердца, пламенны мотор…

Сталин — наше знамя боевое…

Нас вырастил Сталин на верность народу,

На труд и на подвиги нас вдохновил…

А вот уже пример из несколько иного, нацистского жанра:

Мы все разметем и разрушим,

Огонь и погибель неся.

Сегодня Германия — наша,

А завтра — Вселенная вся!

— Многого захотели!

Не будем, однако, иронизировать. Эпоха была такая. Не следует забывать, что под подобного рода песни и стихи люди, действительно, шли на смерть со слезами искренней веры на глазах… и героически погибали. Поэтому любая, даже скрытая, ирония была бы кощунством. Что поделаешь? Так уж устроена человеческая душа!

Все, кто помнит первые годы Великой отечественной, наверняка, согласятся с тем, что ни одна из наших песен тех лет не сравнится по своему призывному действию со «Вставай, страна огромная!» И сейчас, когда она звучит в фильмах и звукозаписях, слезы невольно навертываются на глаза…

Как два различных полюса

Во всем различны мы.

За светлый мир мы боремся

Они — за царство тьмы.

Дадим отпор губителям

Всех пламенных идей

Убийцам и грабителям

Мучителям людей… …

Тупой фашистской гадине

Загоним пулю в лоб

Исчадью человечества

Сколотим прочный гроб!

Пусть ярость благородная

Вскипает как волна,

Идет война народная

Священная война!

(Песня сочинена в 1916 году, но позже переделана и обнародована другими авторами под их фамилией в начале войны 1941–1945 годов).

Все бьет по подсознанию, обеспечивая максимальный психологический эффект: и слова, проникающие в душу, и мелодия в ритме солдатского шага, и четко выдержанный ряд противоставлений: «мы светлые, а они темные». Прекрасная песня!

Да и, действительно, так все оно и было. Тогда справедливость и Бог были с нами. Пересматривать тут нечего. Однако, тем более жутко слышать эту песню, ныне звучащую на московских улицах с кощунственно измененными словами. Маршируют под нее молодцы в черных мундирах в ремнях, портупеях, с красной свастикой на левом рукаве. А песня нагнетает экстаз, зовет к массовым убийствам, теперь уже не захватчиков, топчущих нашу землю, а наших же безоружных сограждан.

О чем воют сейчас «волки» наших площадей? — Они опять внушают массам ощущение осажденной крепости, круговой обороны. Создан новый «Образ врага». Людей призывают к разрушениям и убийствам, но поможет ли новая резня покончить с экономическим кризисом? Здесь мы уже заговорили не как этологи, а просто как российские граждане.

9.6. Верой и правдой

(идеология как насущная потребность)

Красная площадь. Тревожная зима 1992–1993 годов. У Васильевского спуска большая толпа под трехцветными флагами. Почти сплошь старики-пенсионеры, пожилые женщины, много ветеранов Отечественной войны при орденах. Все встревожены. Некоторые с заплаканными красными глазами. Восьмидесятилетний художник говорит:

— Не хотел бы дожить до дня, когда они вернутся и начнут сводить счеты. У них в списках миллионы. Будут ходить прямо по квартирам, убивать. Сами об этом пишут.

В «Дне» от 7-13 марта снимок: автоматчики гонят по Москве тысячи пленных немцев: Подпись: «Так же пойдут и демократы». Газета ходит по рукам. Кто-то вспоминает: в одном предыдущем номере говорили: «Тысячи шляп полетят вместе с головами…» События за кремлевской стеной все понимают однозначно: «Хотят вернуть сталинское время и развязать войну». Периодически с трибуны что-то выкрикивает оратор. Толпа вслед за ним скандирует «Ельцин!». «Россия!».

С противоположной стороны, из-за милицейского кордона откликаются: «Иуды!» Там — краснознаменная толпа с портретами Сталина и Ленина хором затягивает: «Сталин — отец, Ельцин — подлец!!!!»

— Сволочи, коммуняки, мало им 74 лет… — бормочет старый рабочий.

— А много их«- возражает другой.