Этот день наступит

Вот опять. Опять этот изящный изгиб бровей и слегка игривая улыбка — все как в его мечтах. Они всегда застигали его врасплох, и ему никак не удавалось подготовиться, а потом уже было поздно.

Джейс ушел в свои переживания, как устрица в свою раковину, а Гэррет пыталась как-то вывести его из этого состояния. Ему хотелось сосредоточить внимание на своих страхах, свинцом давивших грудь, но где-то в низу живота появилась какая-то другая тяжесть, совсем не связанная с его переживаниями по поводу Кортни.

Гэррет весело шагала по пустынной улице, наслаждаясь молчаливой близостью Джейса. Каждый раз, когда их плечи случайно соприкасались, она ощущала на себе его взгляд, который был подобен лучу лунного света на свежевыпавшем снегу. Что-то должно было случиться, она это чувствовала.

Пока они ели мороженое, их беседа касалась то такой незначительной темы, как погода, а то и такой важной, как благополучие Кортни. Однако где-то подспудно, медленно, но ощутимо в обоих зрело желание. Вопрос об опеке над Кортни был важнее плана Гэррет завоевать любовь Джейса, но она понимала, что их взаимное притяжение блуждало по периметру их отношений и только выжидало, чтобы оказаться в самом центре.

Предчувствие не покидало ее и когда они попрощались у выхода из закусочной и она шла домой, и когда, просунув голову в дверь гостиной, она увидела, как родители играют в бридж, и когда залезла под одеяло, и даже на следующее утро, когда открыла глаза.

Вернувшаяся из церкви мать сказала, что Гэррет выглядит отдохнувшей. После обильного обеда Лиза спросила ее, как она добивается такого свежего цвета лица. Арт уверял всех, что это результат выдающихся кулинарных способностей Мэри, а Глория была того мнения, что ей просто на пользу отпуск. Гэррет на все кивала головой, но умолчала об истинной причине: о Джейсе Макколле.

Предчувствие чего-то прекрасного, не оставлявшее Гэррет все воскресенье, привело ее к дому Джейса, куда она ворвалась, постучав всего один раз. Но ее предчувствие обернулось ужасом, когда она увидела заплаканную маленькую девочку и взрослого мужчину, лицо которого выражало невероятную муку.

Глаза Кортни опухли и покраснели от слез, даже Лаки не удавалось ее утешить.

Надежды Гэррет на то, что Кортни успокоится через день-два, не оправдались: эмоциональное состояние девочки не улучшалось.

На пятый день Гэррет была уже просто обеспокоена. Она соскребла с тарелки и выбросила в мусорное ведро лазанью, к которой Кортни даже не притронулась, а оставшуюся часть завернула в фольгу. Из гостиной до нее доносились голос Джейса и хныканье Кортни. В голосе девочки слышалось такое горе, что Гэррет почувствовала почти физическую боль.

Что Джейс собирается делать?

Гэррет не удивилась, что Кортни плакала, когда вернулась домой в воскресенье. Но сегодня была уже пятница, а девочке становилось все хуже.

Вчера вечером Гэррет рассказала матери и сестрам о надвигающейся битве за право опеки, а сегодня мать сунула ей пакет с домашней лазаньей. Но и это не помогло.

Бывая дома, Гэррет насмотрелась на скандалы, которые закатывали ее племянники и племянницы. С Кортни было иначе. Она не была ни вздорной, ни агрессивной. Она была тихой, замкнутой и печальной. Учительница в школе заметила эту перемену и попросила, чтобы кто-нибудь из родных пришел в школу. Джейс был на пределе и не знал, что делать.

Насколько он мог понять, Айвен и Беверли не тронули Кортни и пальцем. Но каждое утро, причесываясь, она плакала, заявляя, что у нее слишком прямые и тонкие волосы. А сегодня за ужином она разлила молоко. Подняв на отца глазищи, она спросила:

— Ну почему я такая неуклюжая?

— Вовсе нет. Все дети проливают молоко, — пытался успокоить ее Джейс.

— Конечно, — поддержала его Гэррет. — Когда я была маленькой, у нас за столом сидело пятеро детей. Мама даже держала наготове полотенце, так часто кто-нибудь что-нибудь проливал.

Кортни как будто немного успокоилась и пошла спать, но, проспав совсем немного, проснулась и позвала отца. По ритмичному скрипу кровати Гэррет поняла, что Джейс укачивает дочь. Вскоре она, видимо, уснула, но Гэррет не могла прийти в себя.

Они с Джейсом часами обсуждали страхи Кортни. Джейс не рассказывал дочери о тяжбе за право опеки до тех пор, пока ей не надо было ехать к бабушке с дедушкой. Он не хотел раньше времени расстраивать девочку. Тейлорам было на это наплевать. Они сказали ей, что дело решенное и что это только вопрос времени. Они убеждали ее, что ей понравится новая школа. У Беверли хватило жестокости сказать ей, что уроки танцев помогут ей избавиться от неуклюжести.

Немудрено, что ребенок лишился сна и аппетита.

Джейс вернулся на кухню, когда Гэррет уже вымыла и вытерла посуду. Он стоял ссутулившись, страшно расстроенный.

— С ней было то же самое четыре месяца назад, когда я впервые привез ее домой. Но с тех пор ей стало лучше. А всего лишь один уик-энд с Айвеном и Беверли привел ее в то же состояние.

— Может, тебе поговорить с кем-нибудь, с профессионалом?