Этот дождь решает всё

Набросков было много, поэтому подолгу я ни на одном не задерживалась, быстро пролистывая и позволяя мельком глянуть на каждый. Надо же, даже не думала, что тут уже столько накопилось!

– Можно? – вдруг спросил Рома. Дождавшись кивка, он протянул руку и разворошил кучу рисунков, доставая из нее один. – И это только наброски… – пробормотал Марков. – Степан Аркадьевич был прав, ты красиво рисуешь. Тебя бы к нам в проект, с персонажами поработать. Стас хотел добавить немного мультяшности, получилось бы просто идеально.

– О нет-нет-нет. Я лишь по мелким играм, на большее навыков не хватит. – Я замахала руками и добавила: – К тому же с Соломинцевым мы бы ни за что не сработались.

Я повернула голову чуть в сторону, чтобы видеть лицо Маркова, и столкнулась с ним носами. Забыла, что он наклонился так близко. Впрочем, отстраняться он не собирался.

– Не наговаривай на себя, – шепнул Ромка, щекоча дыханием мою щеку. – Это замечательно, Стасу бы понравилось. Кстати, из какого проекта? Я честно буду ждать выхода и даже обязательно пройду.

– А пройти стоит! Это новая история Нины Афанасьевой, названия еще нет, но подобие сценария давно у меня лежит.

– О, Нина. Слышал о ней. Должно быть, получится что-то…

– Ромыч-Ромыч, с Пигалецей обнимаешься? – раздался над нами раздраженный голос.

Я едва не подпрыгнула: Соломинцев подкрался незаметно, по крайней мере, для меня. Для Ромы, кажется, его появление не было такой уж неожиданностью. Скосив глаза, я подметила: удивленным Марков не выглядит – скорее искренне довольным. Я тихонько вздохнула, радуясь, что хоть у кого-то все под контролем, и тут же почувствовала, как руки Ромы сомкнулись на моей талии.

– О, Стас. До твоего прихода не обнимался, но ты подкинул прекрасную идею. – Руки сжались крепче. – На самом деле Энжи всего лишь любезно согласилась похвастаться своими рисунками. – Марков слегка наклонил голову, ложась щекой мне на плечо.

– Нет, мы в принципе не… – попробовала возразить я.

Меня ущипнули за бок. Поняв намек, я просто натянуто улыбнулась, одновременно радуясь, что общение Ромки со мной настолько злит Соломинцева, и переживая, что вот-вот попаду в разряд «не жильцов». Стас прибьет и меня, и дружка своего. Молилась ли ты на ночь, Дездемона?

Но божечки, как же приятно видеть недовольство на лице Соломинцева и его напряженные пальцы, сжимающие пояс светлых джинсов. Я ведь его даже карикатурой довести не смогла, а теперь раз – и бесится. Ради такого стоит пережить несколько дней «военного положения».

– Было бы чем хвастаться, – проворчал Соломинцев, отводя взгляд и отступая на пару шагов.

Обиделся? Ревнует друга? У Стаса был такой потерянный вид, что внезапно захотелось послать все конфликты к черту, кинуться за ним и пожалеть. Тоже чаем напоить, например, как делают девочки. Накормить конфетками. И даже поделиться вишневой слойкой из Марининой пекарни – а это, между прочим, для меня самый великий подвиг. Я же не хочу рассорить Соломинцева и Рому, как бы Стас со мной ни обращался. Если они поругаются из-за того, что один относится ко мне нормально, а другой – ненавидит, я буду корить себя, пока не помирю этих двоих.

– Ром, хватит, – пробормотала я, пытаясь освободиться, – иди за Стасом, извинись. Он же расстроился, разве не видишь? Не стоило со мной общаться, я же говорила!

– Не думай об этом, – хохотнул Рома, крепче сжимая руки, и протянул вслед уходящему другу: – Ста-ас! – В комнате повисла неловкая тишина. – Похвастаться есть чем, сам посмотри. Если позволят.

Соломинцев не ответил, одарил нас яростным взглядом и громко хлопнул дверью. А у меня слезы выступили от досады: глупая ситуация, дурак Стас! Я же знаю, ты нужен Роме. Зачем обижаться? Просто Марков сегодня немного не в себе.

– Ты зачем это сделал? – рявкнула я на весь офис.

Марков хмыкнул, разжал, наконец, пальцы и осторожно чмокнул меня в щеку.

– Не переживай, все прекрасно, – заверил он. – Стас потом еще спасибо скажет, считай это «мужской солидарностью».

– Солидарностью? В чем? Чтобы он не просто меня ненавидел, а прибил за то, что увожу друга?

Не переживать не получалось. Я же знала, я же понимала, насколько Соломинцев взбесился. С этим не сравнится даже наша ссора насчет блата.

– Не для этого, Энжи. Я же сказал, я знаю, что делаю, – уверил Рома. – Соломинцев сейчас в раздумьях, ему нужен небольшой толчок, чтобы мозг заработал и тянул команду дальше. Дадим пару дней. Всего хорошего, до завтра.

– Так… это ради работы? – окончательно запуталась я.

Не ответив, Ромка отсалютовал рукой на прощание и скрылся в коридоре. Я тупо уставилась на закрытую дверь.

Никогда, никогда, никогда мне не будет под силу понять парней! Зачем ради стимулирования мозга устраивать подобные представления? Или Рома решил подставить меня? Я уронила голову на стол, ощутимо приложившись лбом о деревянную – или опилочную? – поверхность. Какая же дурацкая ситуация.

Глава 8