Этот дождь решает всё

Некоторые желания никогда не сбываются. И это я не о своем «хочу сказку, как у Ассоль»: даже такое куда более выполнимо, чем глупая мечта как можно реже сталкиваться с Соломинцевым. На следующий день Рома мне так и не повстречался, даже в столовой, куда я впервые решилась сходить в одиночестве, а вот Стас…

Еще один раз – и вечерние встречи с ним станут традицией. Как и вечерние ссоры.

Держа под мышкой папку с рисунками, а другой рукой сжимая в кармане флешку с незавершенным рисунком, который собиралась пилить вечером, я брела прочь с работы. Рядом с нашим офисом есть небольшой магазинчик, такой, из выродышей сетевых супермаркетов: вроде бы и с лейблом, а места как в кладовке. Узенькие проходы, несколько холодильников и только самые нужные продукты. Невероятный ассортимент напитков, видимо, входил в товары первой необходимости. Из-за него я и решила зайти, все равно до дома еще полчаса ползти пешком по темнеющим улицам. Когда в руках бутылка, которой можно долбануть маньяка, становится не так страшно.

Поздоровавшись со знакомой девочкой-продавцом, я направилась вглубь прохода, придирчиво разглядывая бутылки. Так, чего ты хочешь сегодня, Энж, и как долго собираешься сидеть с рисунком? Молочный коктейль, клубничный мохито или энергетик, чтобы не отключиться прямо на графическом планшете? Не в силах выбрать просто так, я решила подчиниться великому рандому, прикрыла глаза и зашептала считалочку. А что? Считалочка всегда помогает в самых сложных жизненных ситуациях.

– Травишься всякой дрянью, Пигалица? – раздалось над головой в тот самый момент, когда я потянулась за выбранным напитком.

Я вздрогнула, отшатнулась и выронила кошелек. Отделение с мелочью расстегнулось от удара, и монетки весело поскакали по плиткам пола. Но это еще не все: протянутой рукой я умудрилась задеть одну из бутылок… и вся выстройка товаров с верхней полки посыпалась на меня. Из-под удара спас сам нарушитель спокойствия, дернув меня назад за шкирку и едва не задушив.

– Соломинцев, чтоб тебя! – рыкнула я, стараясь откашляться. – Издеваешься? Зачем со спины подкрался?

Я наклонилась, первым делом решив собрать раскатившиеся десятки. Как назло, именно сегодня я надела высокие каблуки и узкую юбку-карандаш. В таком наряде было лишь два варианта действий: или изображать неуклюжую курицу-наседку, клюющую зерно, или выставить напоказ плотно обтянутую тканью филейную точку. Первый вариант отметался сразу, поэтому, наплевав на все условности, я опустилась на четвереньки. Стас присел рядом, с легкостью собрал все монеты, выудив даже последнюю, из-под полки, и вручил кошелек мне.

– Держи, растеряша. – Он поднялся. – И вставай, сейчас все уберем. А то еще немного поползаешь по полу, и я точно решу, что ты пытаешься меня соблазнить.

– Чем это? – пробурчала я, все же вставая и отряхивая колени. Подобрала с пола несколько бутылок, приподнялась на носочки, чтобы поставить их на самую верхнюю полку.

– Вот так ползать перед мужчиной в юбке, которой практически не существует, нечестно.

Я опустила голову, разглядывая юбку. Вполне нормальная: плотная ткань, до колена, с небольшим разрезом сзади. Ничего лишнего, разве что обтягивает сильно. Я в школу когда-то ходила в «юбке серой школьной в клетку». Честно, так значилось на этикетке. В итоге оказалась адски короткая юбчонка, которая выбивала из колеи всех учителей старой закалки. Сейчас бы я такую не надела.

– Чем это? – повторила я как попугай и вскинула на Стаса непонимающий взгляд.

Почему-то он подействовал как катализатор: Соломинцев внезапно переменился в лице и зловеще усмехнулся. Я нахмурилась, поднимая еще несколько бутылок.

– А что об этом подумает твой парень? – приторно сладко поинтересовался Стас.

Приехали. Один раз солгала, теперь не отверчусь до конца жизни. Скоро, как в американских ситкомах, начну по ночам фотошопить себе совместные фотографии с каким-нибудь сетевым красавчиком и хвастаться перед всем отделом. Программистов. Потому что половина наших девочек прекрасно знает, что я одинока.

– Если «соблазниться» пытаешься ты, какая разница, что подумает он? – нашлась я с ответом. – Он мне доверяет.

– А зря, – выплюнул Соломинцев. – Ромку ты замечательно за нос водишь.

– Что? При чем тут Рома? – опешила я.

Стаса это разозлило еще сильнее: его губы сжались, глаза сузились. Он сделал шаг ко мне, заставляя отступить и прижаться спиной к полкам. Ну как Соломинцев за несколько секунд из вполне адекватного молодого человека может превратиться в монстра? Нет, я понимала, что у вчерашней сцены обязательно будут последствия, но надеялась успеть объясниться.

– Занятая девочка обжимается с другим мальчиком у всех на виду. Как это прекрасно и невинно, – фыркнул он.

– Все не так!

– А как? – рявкнул Стас. В проходе показалась мордашка продавщицы, но я активно замотала головой, умоляя не подходить.

– Соломинцев, послушай, я не сделала ничего плохого, – попробовала оправдаться я. – Рома сам вчера начал, и это было по-дружески, ничего лишнего.

– Неужели?