Этот мир не выдержит меня. Том 4

— Ты прав, челоувечек, — кое-как выдавил Дру-уг. — Теперь маленькоуму поувелителю боульше не боульноу…

Лэйла негромко фыркнула. Она считала себя выше всей этой банальной лжи, которую люди — да и, наверное, любые разумные существа — говорят друг другу в моменты горя. Циничная, но трезвая позиция… Правда, обычно это только до первой настоящей потери.

— Дру-уг, — я обратился к морфану, который, судя по взгляду, снова стал погружаться в нехорошие мысли, — к нам идут гости, и мы должны их встретить.

Что ни говори, но работа — это лучший способ отвлечься.

— Гоусти? Какие гоусти? — Дру-уг тряхнул головой.

— Добыча, — уточнил я. — Причём богатая.

— Боугатая? — в голосе морфана появился лёгкий интерес. — Чтоу я доулжен делать, челоувечек?

Я быстро объяснил морфану, что от него требовалось. Амфитеатр велик, но заходить внутрь удобнее и безопаснее с той стороны, откуда пришли мы, поэтому именно там разумнее всего поставить наблюдателя. И Дру-уг, имеющий артефакт невидимости, был способен справиться с этой задачей как никто другой.

— Заберись повыше, — подытожил я. — И жди… А когда увидишь гостей, сразу возвращайся к нам.

Морфан кивнул, прицепил трезубец к кирасе и направился к выходу.

— И помни, — добавил я, — от тебя зависят наши жизни.

— Тогда нам конец, маленький мой! — Лэйла ещё раз фыркнула.

Она совершенно не верила в компетентность нашего тощего товарища, но не верила напрасно. Кого-то горе вгоняет в депрессию, а кого-то — мобилизует. И морфан принадлежал к числу вторых, а не первых… Будь иначе, ему ни за что не удалось бы выжить после изгнания из племени.

— Я всё поунимаю, челоувечек, — прогудел Дру-уг, — и не поудведу тебя. Оубещаю.

Он успел сделать ещё один шаг, когда туша коттара вдруг заскрипела, словно кто-то провёл огромным ножом по невероятно гигантскому стеклу, и рассыпалась на мелкие кусочки. От полупрозрачного крошева отразился свет закреплённого на моём трезубце осколка — плоть зверя превратилась в лёд.

— И-и-и-и-и-и-и-и!

От стен отразился громкий писк — настолько пронзительный, что заныли зубы.

— Что это такое??? — Лэйла выронила молот и прижала ладони к ушам.

Я ничего не ответил, потому что сам понимал не больше, чем девушка. Да и не поболтаешь, когда челюсти сводит от боли. Впрочем, всё это не помешало мне приготовиться к бою. Я сместился ближе к выходу в коридор и направил трезубец в сторону, откуда мог появиться враг.

— Не моужет быть! — потрясённо произнёс Дру-уг. Похоже, он был единственным, кому жуткий писк совсем не мешал. — Синий Поувелитель вернул егоу!

Морфан рванул вперёд, опустился на колени и, совершенно не заботясь о порезах, сунул руку прямо в кучу острых даже на вид ледяных осколков. Спустя мгновение он вытащил на свет маленькое шевелящееся нечто, повернулся к нам и вытянул перед собой ладонь.

На ней лежал крохотный, размером с кулак, чёрный манул.

Глава 14

Оказавшись в ладони морфана, котёнок тут же сомкнул крохотные челюсти. Пронзительный писк прекратился, и на нас навалилась оглушительная и как будто неправильная тишина. Даже не верилось, что такая малявка могла издавать столь чудовищный звук.

— Я оглохла??? — куда громче, чем требовалось, спросила Лэйла. — Или всё кончилось???

Она тряхнула головой, крепко зажмурилась и широко открыла рот, пытаясь избавиться от неприятных ощущений.

— Что это было? — хрипло спросил я у морфана.

Тот оживал буквально на глазах: понуро опущенные плечи расправлялись, с бледного лица уходила желтизна, а взгляд с каждым мгновением блестел всё сильнее. Правда, теперь не от слёз, а от радости.

— Да, дылда, — Лэйла присоединилась к моему вопросу, — откуда эта мелкая дрянь взялась⁇

— Синий Поувелитель вернул маленькоугоу поувелителя, челоувечек, — ответил Дру-уг, глядя на меня. На девушку и её слова он привычно не обратил никакого внимания.

— Почему? — сразу уточнил я.

Не сказать, что возрождение зверя так уж сильно потрясло меня. Удивляться чудесам в мире магии вообще довольно глупо, однако разузнать кое-какие детали лишним не будет.

— Не знаю, челоувечек, — Дру-уг осторожно погладил малыша по загривку подушечкой указательного пальца. — Ноу так иноугда бывает. Роудичи, коугда я ещё был с ними, гоувоурили оу такоум…

Зверёк водил растрёпанной мордочкой из стороны в сторону, то ли принюхиваясь, то ли пытаясь рассмотреть нас едва-едва приоткрывшимся глазёнками. Умильно несуразный, он выглядел как слегка помятая плюшевая игрушка.

— Воузмоужноу, время маленькоугоу поувелителя ещё не пришлоу, — предположил Дру-уг. — Или Синий Поувелитель проустоу поужалел егоу…

Меня терзали серьёзные сомнения, что «Сапфироглазому» было хоть какое-то дело до этого зверя… Да и до всех коттаров скопом. Думаю, моего божественного приятеля волновала судьба только одного живого существа во всей вселенной — его собственная.

Но озвучивать свои мысли я, разумеется, не стал. Ни к чему смущать морфана столь смелыми умозаключениями.