Этот мир не выдержит меня. Том 4

Скользнув в тень от широкой арки, я осторожно выглянул наружу и увидел, как изрядно потрёпанная «пятерня» медленно, шаг за шагом, двигалась от искрящихся деревьев прямиком к «Колизею». А следом за «пятернёй», на расстоянии примерно двадцати метров, не спеша шли очень странные существа, похожие на почти освоивших прямохождение лисиц-переростков.

Правда, эти «лисы» почему-то были «сплетены» из корней, ветвей и листьев, а их тела «украшали» ярко-бордовые набухшие почки, размеренно мерцавшие в тусклом сумраке Гиблого леса. Причём количество «украшений» разнилось от особи к особи. Кто-то сиял, словно новогодняя ёлка, увешанная гирляндами сверху донизу, а кто-то мог похвастаться лишь парочкой небольших «огоньков».

Эти то ли звери, то ли мутанты, то ли создания какого-то безумного вивисектора-садовода выглядели одновременно отвратительно и крайне притягательно. Дёрганные, будто бы неловкие движения вместе с неправильными, несимметричными очертаниями, обрамлёнными пульсирующим светом, создавали удивительно цельные образы. Эталонное уродство — настолько гармоничное, что им хотелось любоваться…

Я тряхнул головой, отгоняя столь неуместное желание. Боюсь, если засмотреться на этих «очаровательных» зверюшек, то вскоре придётся познакомиться с ними куда ближе, чем хотелось бы.

Сидевший на моём плече котёнок неожиданно зашипел. В его шипении слышалась такая неподдельная ярость, что становилось понятно — крохотный коттар ненавидел древообразных «лисиц» буквально на уровне инстинктов. Похоже, между огромными манулами и «деревянными» чудовищами имелась давняя вражда…

— Чтоу этоу за уроудцы, челоувечек? — негромко спросил Дру-уг. — Оуни даже страшнее нашегоу существа… Оуни — доубыча?

Хороший вопрос, ответ на который вряд ли обрадует моего товарища. «Лисицы» не проявляли к «пальцам» серьёзной агрессии — лишь изредка сокращали дистанцию, недвусмысленно обозначая намерения — однако, готов поспорить, эти «красавчики» были кем угодно, но только не добычей.

Перед нами охотники… Причём охотники весьма серьёзные.

— Жди здесь, — бросил я, шагнув в сторону. У меня появилось очень нехорошее предположение, которое нужно было срочно проверить. — И следи за нашими новыми друзьями.

— Ты куда, челоувечек⁇ — с недоумением спросил Дру-уг, а затем, не дождавшись ответа, с возмущением добавил: — Маленькоугоу поувелителя поубереги!

Я не обратил никакого внимания на его слова. Тридцать быстрых шагов — туда, где виднелась полуразрушенная десятиметровая колонна. Одна из тех, что когда-то держали на себе самый верхний и теперь полностью обрушившийся ярус. Наиболее высокая точка, с которой можно было осмотреть всю округу.

Мышцы «загорелись» от прилива крови. Пальцы скользнули по трещинам в кладке. Я уцепился за ближайшее удобное место, подтянулся, нашёл опору для ног, а затем повторил несложный алгоритм. С возрастом у меня появился небольшой страх высоты, но сейчас я совсем забыл о нём — уродливые зверюги пугали куда сильнее, чем вероятность навернуться с колонны.

Котёнок сперва недовольно запищал, но уже через мгновение увлёкся «игрой», спрыгнул с плеча и быстро забрался на самый верх. Я отстал от него ненамного — спустя четверть минуты мы вместе осматривали подступы к амфитеатру… И результаты этого осмотра совсем не радовали.

Мои опасения подтвердились. Вокруг нас мерцали сотни, если не тысячи бордовых почек, но что было особенно неприятно — их обладатели методично окружали «Колизей» со всех сторон. Охотники загоняли добычу, а нам очень не повезло оказаться в центре этого мероприятия.

Примерно в пяти километрах от амфитеатра я заметил последний ориентир, который упоминал Ворон во время нашей беседы. Три высохших и потухших гигантских дерева, «обнимавшиеся» друг с другом словно подвыпившие гуляки. Не знаю, что с ними случилось и почему они так сильно отличались от полыхавших искрами соседей, но это не имело значения.

Главное в другом — от высохших деревьев до точки выхода оставалось всего несколько сотен метров… Однако добраться туда будет очень непросто — на пути к цели виднелась целая россыпь бордовых пятен.

Неожиданно ритм их мерцания слегка изменился. Частота ненадолго выросла, но затем быстро пришла в норму, а часть пятен отделилась от остальных, устремившись туда, где в кольце окружения имелся небольшой зазор. Похоже, «лисицы» использовали пульсацию почек на своих телах как средство коммуникации.

— Давай слазить, — выдохнул я, спустившись на полметра. Всё, что нужно, мы уже увидели.

Котёнок, свесив зад с верхушки колонны, хотел отправиться за мной, но лезть вниз всегда страшнее, чем наверх. Замерев, он пронзительно заверещал от испуга, а меня будто бы ударили молотком в висок. Я почти разжал пальцы, однако каким-то чудом сумел удержаться за трещину в кладке буквально кончиками ногтей.

— Тихо! — кое-как выдавил я, а затем протянул руку и снял котёнка с колонны.

В глазах потемнело, уши «прострелило» болью, и у меня сразу же возникло острое желание выбросить визжащий комок куда-нибудь подальше. Останавливало только одно: Дру-уг вряд ли одобрит это решение.