Этот мужчина

— Мы что, притворяемся безразличными? — спрашивает она.

— Да.

— Так я и думала. От него ничего не слышно?

— Нет.

— Сегодня нравится отвечать односложно?

— Да.

Она тяжело вздыхает в трубку.

— Проехали. Не спрашивала Викторию и гейчика про вечер субботы?

— Нет. Но спрошу. Я только что вернулась с очень странной встречи.

Открываю верхний ящик стола, чтобы взять скрепку, и замечаю под степлером каллу.

— В каком смысле странной?

Она заинтригована.

— Я ходила на встречу с застройщиком «Луссо». Ну, с одним из них. Он пригласил меня на обед. Было очень неловко.

Я беру каллу и быстро выбрасываю ее в мусорное ведро.

Из трубки доносится смех.

— А этому мужчине сколько лет?

Ощетиниваюсь от ее намека. Он намного старше Джесси. Насколько — неизвестно, но определенно старше. Впрочем, теперь я, наверное, никогда этого не узнаю.

— Лет сорок пять, наверное, но он очень красивый в некоем скандинавском смысле. — Пожимаю плечами, бесцельно водя мышкой по экрану. Он не в лиге Джесси, но тем не менее симпатичный.

— Ты сейчас как магнит для зрелых мужчин. Ты согласилась?

— Нет! — восклицаю. — С чего бы?

— А почему бы и нет? — Я не вижу ее, но знаю, что она вопросительно изогнула бровь.

— Я не могу, потому что у меня новое правило... не смешивать бизнес с удовольствием.

— Двигай! — орет она так, что я подпрыгиваю за столом. — Извини, меня подрезал какой-то придурок. Не смешивать бизнес с удовольствием?

— Да. Вы ведете машину и разговариваете по мобильному, мисс Мэтьюз? — вызывающе интересуюсь я. Знаю, в Марго нет устройства громкой связи.

— Да, пожалуй, мне лучше сворачиваться. Увидимся дома. И не забудь рассказать гейчику и Виктории про планы на вечер субботу.

— А какие у нас планы? — выпаливаю я, прежде чем она отключается.

— Напиться в «Барокко». В восемь.

Напиться. Да, это очень хороший план.

***

Ухожу из офиса в шесть часов вместе с Томом и Викторией.

— Вечером в субботу гуляем, ребят?

Том резко останавливается с потрясенным выражением на гладко выбритом детском личике.

— Боже, да! В обед я купил потрясающую рубашку кораллового цвета. Она просто божественна!

Виктория хихикает и, хлопнув его по заднице, подталкивает вперед.

— А куда мы идем? — спрашивает она.

— Встречаемся в «Барокко» в восемь, — отвечаю я. — Посмотрим, куда приведет нас эта ночь.

— Я в деле! — напевает Виктория. — Но никаких гей-клубов, Том. Теперь моя очередь, — ворчит она.

Том хмурится.

— А как же я?

— Ты уже получил свою порцию. Теперь моя очередь, — цедит она. — Как там твой ученый?

— Знаешь, наука на самом деле очень скучная штука, — бурчит он.

На станции Грин-Парк мы прощаемся. Я пересаживаюсь на Юбилейную линию до Центра, а Виктория и Том на — Пикадилли.

Глава 17

— Доброе утро. — Знаю, что разговариваю, как жалкая корова, но прикладываю все возможные усилия, чтобы не быть ей.

Том отрывает взгляд от номера «Интерьерс Уикли» и опускает очки на кончик носа.

— Дорогая, почему у тебя такое вытянутое лицо? — спрашивает он. Я даже не могу собраться с силами, чтобы изобразить фальшивую улыбку. Резко опускаюсь на стул, а Том уже растягивается на моем столе, как разросшийся плющ. — Вот, это поднимет тебе настроение.

Он показывает мне статью, которую читал, и там на развороте я — небрежно сижу на бархатной кушетке в «Луссо».

— Замечательно, — вздыхаю я. Даже не утруждаю себя чтением. Мне нужно выкинуть из головы все, что связано с «Луссо».

Он смотрит на меня с сочувствием

— Проблемы с мужчиной?

Нет, не проблемы с мужчиной. Нет никакого мужчины, с которым могут быть проблемы. Я дуюсь. Я знала, что это будет моя последняя встреча с ним. Когда он ушел, в глубине души я знала, что больше никогда его не увижу. Я не проверяю свой телефон каждые десять минут, не гляжу на него хмуро и не тереблю волосы. Нехотя признаю... мне действительно его не хватает. Какая нелепость! Он был просто восстановительным трахом.

— Я в порядке. — Нахожу в себе силы улыбнуться. — Сегодня пятница, и я с нетерпением жду завтрашнего вечера, чтобы напиться.

Мне нужно хорошенько оторваться.

— Неужели мы и вправду напьемся? Потрясающе!

Услышав пронзительный визг Виктории, я переключаю внимание на вход в офис.

— О... мой… бог! Вы не поверите, что я только что видела!

Она на грани обморока.

Мы с Томом тупо смотрим на нее.

— Что? — спрашиваем мы в унисон.

— Короче, я сидела в «Старбаксе», ожидая двойной капучино с шоколадом, и тут вошел этот парень — я откуда-то знала его. Не знаю точно, откуда, но он очень горячий. В общем, он просто стоял там, думая о своем, а эта женщина с важным видом входит и опрокидывает на него фраппучино. — Виктория замолкает, чтобы перевести дух. — Итак, женщина начинает кричать на него, называя лживым эгоистичным засранцем, а потом просто уходит, оставляя всего облитого холодным кофе со сливками. Все это было очень драматично.

Сижу и наблюдаю, как Виктория приходит в себя после своей тирады о событиях в «Старбакс» в пятницу утром, произнесенной между двумя вздохами. Ничего подобного не происходит, когда там нахожусь я.

— Звучит так, будто кто-то был непослушным мальчиком, — ухмыляется Том. — Насколько он горяч?