Этот огонь - мой (СИ)

Она не была в восторге от того, что Егор тоже едет, и им придётся провести бок о бок почти два дня, но это же детское мероприятие.

Вера с Никитой всегда праздновали Новый год дома, вдвоём. Они всегда вели достаточно замкнутый образ жизни, спокойный, размеренный… Но в этом году всё изменилось, в том числе, произошло и покушение на их новогодние традиции.

Сначала Никита осторожно заговорил о том, что очень хотел бы отметить Новый год у бабушки и деда. Очень бы хотел, но и её, маму, не может бросить одну.

Потом, будучи у них в гостях, к Вере подступила с разговорами более активная и бойкая, чем брат, Алина. Она долго и подробно расписывала Вере прелести Новогодней ночи в доме дедушки и бабушки: катание с горки, которую строит для них дед, ёлку во дворе, шашлык. Вера знала. Она же встречала там Новый год двенадцать лет назад.

Вера уже понимала, к чему всё идёт. И обреченно думала, что она не сможет испортить праздник детям. Значит, ей предстоит то, о чём однажды говорил Егор, давно, на Севере: "Новый год в своей постели".

Потом позвонил Егор, и пригласил их обоих с Никитой на праздник к родителям. Вера обещала подумать. Хотя Никита так смотрел на неё, что она давно всё решила.

И в конце концов, Веру решили "дожать": позвонила Татьяна Петровна и лично пригласила Веру. Ей Вера не смогла отказать. Сразу согласилась, а потом полночи плакала в подушку. Она не представляла, как вернётся в их дом.

Глава одиннадцатая

Они приехали с Никитой днём тридцать первого декабря. Вера собиралась вернуться в Пермь второго января, потому что третьего уже должна была работать. А Никиту и Алину должен привезти пятого января Егор, — накануне поездки на базу отдыха.

…Во дворе на цепи сидела большая беспородная собака, чем-то отдалённо напоминающая овчарку.

— Не бойся, мама, это Рекс. Он не злой.

Никита подошёл к Рексу, протянул руку, а тот, виляя хвостом, дал лапу.

На крыльцо выскочила Татьяна Петровна, обняла Никиту, а потом схватила в объятия Веру. Они обе незаметно смахивали слёзы.

— Бабушка, ты легко одета! Пойдём в дом!

Они послушались Никиту. В прихожей стояли Николай Степанович с Алиной. У Николая Степановича поседели виски, а так он почти не изменился.

…Ранее никогда не склонный к сантиментам Николай Степанович уже с минуту прижимал Веру к себе. Она плакала не скрываясь.

— Ну-ну, дочка, — он легко похлопал её по спине. — В ногах правды нет. Умывайтесь с дороги, и за стол.

— Привет! — в коридоре появился Егор.

— Привет, пап! — Никита обнял его.

Чтобы совсем не раскиснуть, Вера быстро пошла мыть руки.

К счастью, прямо следом за ними приехали Настя, Сергей и Арсений. Вера наконец-то перестала быть центром внимания. Щекастый, кареглазый и лысый Арсений стал главной звездой.

Потом Вера помогала Татьяне Петровне готовить праздничный ужин. Мужчины ходили в баню, дети бегали во дворе, катались с горки. Настя с Арсением сидели на кухне, возле Татьяны Петровны и Веры. Женщины говорили и не могли наговориться.

Настя не отходила от Веры ни на шаг и тридцать первого, и весь следующий день. Вера играла с Арсением, и вдруг поймала себя на том, что ностальгирует. Никита давно вырос, а хочется опять нянчить малыша. Она отгоняла от себя эти опасные мысли, но они вновь возвращались. Вечером первого января Настя, Сергей и Арсений уехали к родителям Сергея, в большое село неподалёку.

Настала ночь, но Вере не спалось. Она решила выпить чаю. Тихонько вышла в слабо освещённый коридор и вздрогнула от неожиданности: одновременно с ней из своей комнаты вышел Егор.

— Тоже не спится? — прошептал он. — Я пошёл на кухню, поищу у отца снотворное. Давай со мной?

Отчего бы и не выпить немного? Она так устала морально за прошедший год. Хотелось расслабиться хоть чуть-чуть.

Они прокрались на кухню, включили свет и плотно прикрыли двери.

— Садись, я сейчас всё найду, — приказал Егор.

Вера послушно опустилась на табурет в углу, подальше от Егора.

— Так, что тут у нас? — он открыл какую-то дверцу в стене. Вера и не подозревала, что у Николая Степановича есть бар. Или раньше его и не было?

— О, коньяк. Вроде, хороший. Ладно, возмещу потом отцу, — Егор достал небольшую тёмную бутылку, закрыл дверцу.

Он быстро достал из недр холодильника какую-то нарезку, шоколад, пошёл к раковине мыть фрукты. Поставил перед Верой корзинку с жёлтыми яблоками.

…В этой семье всегда обожали яблоки. Егор и Николай Степанович любили зелёные, Настя и Татьяна Петровна — красные, а Вера всегда любила жёлтые, особенно грушовку. И он это помнит спустя столько лет? Причём, яблоки перед ней поставил непринуждённо, не акцентируя внимание на этом, буднично. Будто ставит так яблоки перед ней каждый день, автоматически.

Вера опять вспомнила Сергея, как он сказал про мелочи, которые не мелочи.

Егор нарезал лимон, а перед Верой поставил дополнительно большой стакан, сок и минералку, — запивать.

Янтарная жидкость обожгла горло. Вера не разбиралась в спиртном, но чувствовала: сегодня это то, что надо. Пока дети не видят.