Этот странный антимир

– Вы пишете не только об антимире, но об антисоциуме, об обществе навыворот, о тех законах, которые являются соглашением по совместному преступанию законов. У нас последние 20 лет часто повторяли, что коррупция – это составная часть, ось государства. Для вас это не просто ось, это его тело. В какой момент в России коррупция стала телом страны?

– Еще Екатерина II говорила, что в России все воруют – и слава богу, значит, есть что воровать. Карамзин так ответил на вопрос: "Что делается в России?", если одним словом – "крадут". За несколько месяцев до смерти Николай I, разгневанный кражей инвалидных сумм, сказал, что знает лишь одного человека, который не крадет, и это он сам. Когда Петр I приказал генерал-прокурору вешать каждого вора, если стоимость украденного больше стоимости веревки для его повешения, тот в ответ сказал: "Разве вы хотите остаться императором без подданных?"

Из книги "Русский антимир. Политика на грани апокалипсиса":

"… дело не в марксизме, не в социализме и коммунизме, хотя вроде бы с них и начался обвал России в антимир. То, что однопартийное государство всецело подчиняет себе жизнь общества, экспроприирует частную собственность, устанавливает правящую идеологию и цензуру и карает малейшие отступления от нее, – все это вторичные признаки более глубокого феномена: "общества навыворот", структурной реверсии социума, который формируется не соблюдением законов, а согласованным отступлением от них. Большевистская революция дала новый, сильнейший импульс "антисоциуму", который в результате обрел официальное, идейное основание. Беззаконие под названием "революционной законности" вошло в плоть и кровь этого общества… Когда советская система потерпела крах, антисоциум выжил, и его структура, основанная на системном беззаконии, осталась прежней".

– Это государство, увы, так устроено: все должны быть повязаны грехом, непогрешим один государь, а остальные могут быть в любой момент уличены, наказаны, посажены, – говорит Эпштейн. – Понятия "коррупции" или "мафиозности" описывают преступные аномалии нормального общества, тогда как в антиобществе сами эти явления выступают как норма, негласный закон, основа "понятий", т. е. правильных, социально одобренных взаимодействий. Если не будешь воровать и делиться, ты не свой. Система сама насаждает коррупцию с тем, чтобы держать всех в страхе.