Этот свет

– Мари необходимо спасти, – жестко произнес он, пристально всматриваясь в лицо молодого родича. Тяжелое, какое-то исступленное отчаяние просвечивало сквозь его слова.

– Оставь, брат, – глядя в сторону, проговорила она. – Я не хочу остаться незаконнорожденной навсегда.

– Ты поверила в эти сказки! – Авраам был потрясен. Сдержавшись, он остановился и сказал сестре: – Отправляйся домой, я провожу Алена. Простись с малышом.

– Уже?

Когда Берг прикоснулся к ее талии, чувствуя холод ее лишенной сердца груди – три сломанных ребра ее срослись неровно, ощущаясь чужеродным бугорком – у него закружилась голова. Приторный, сладкий запах обреченной плоти дурманными змейками проник в его ноздри. И вновь так же, как на стадионе, он на несколько секунд потерял реальность, утонув щекой в ее колком локоне, откуда вдруг словно фиолетовый бутон распахнулась темнота, проткнутая звездочкой свечи. Тьма! Это понятие вошло в него вместе с внезапным и скоротечным бредом. Это та субстанция, в которой растворяются огненная нежность и буйство ласки, так не похожие на холод тела, окаймленного закатным солнцем.

Берг испуганно отшатнулся от Мари и уперся спиной в ладони Авраама.

– Опять! – вскричал он. – Я был там!

– Твоя истинная жизнь – в прошлом. – Она провела пальцами по его локтю, утешая. – Взамен ты получил крылья и вечную жизнь. Мне же только предстоит родиться.

– Я не знал, что ты поддалась на пропаганду, – зло сказал Авраам.

– Это правда, я чувствую…

– Сердцем? – насмешливо продолжил брат и осекся. – Извини. Мы вернем его тебе, обещаю, и ты станешь прежней.

Мари только покачала головой, будто журя нерадивого ребенка за непослушание.

Идя за Авраамом, Берг несколько раз оглянулся, видя все более уменьшающуюся фигурку Мари, порой заслоняемую прочими гражданами. Она шла медленно, будто нехотя переставляя ноги. Поворот улицы окончательно скрыл ее от родственников.

Слева вновь возвышалась громада амфитеатра, вновь оттуда неслись мощные, многоголосые выкрики граждан – наверное, свежая партия летунов или просто междоусобная стычка завладели эмоциями зрителей. Ален специально рассматривал прохожих, но черных кепок почти никто не носил. Наверное, приговоренным к смерти было уже все равно и они думали о новой, предстоящей им жизни, а не о тренировках летунов.

– Куда мы идем? – спросил он.

– Ты должен быть со своими, – помолчав, ответил спутник. – Я нарочно не стану тебе ничего рассказывать, чтобы ты не вызвал подозрений своей осведомленностью. Да, по правде говоря, я и не знаю ничего, – смутившись, добавил он. – Помни только о своей миссии, и этого будет довольно. Ты никому не должен рассказывать о нашей семье.

– Я должен спасти Мари?

Они вошли в тень капитального здания без окон, длинным и приземистым коробом тянувшегося вдоль улицы, и встали позади выщербленной колонны, так что Авраам почти закрыл долговязым телом своего молодого родственника.

– Переодевайся, – сказал он, разворачивая сверток; это оказался серый халат, выданный Бергу в родильном отделении.

Ален, болея душой, расстался с приличной одеждой и напялил на себя жесткий балахон. Тот все еще пах сырыми гробами.

– Попытайся вернуть ей сердце, – горячо зашептал Авраам. – У тебя примерно пять месяцев, прежде чем по приказу Свена оно будет съедено Законнорожденными. И вот тогда Мари умрет по-настоящему.

– Заговор? – шепеляво каркнул некто в долгополом плаще и надвинутой на брови шляпе, высовываясь из-за колонны. Вся его одежда была исполнена в особом коричнево-сером цвете. Свободно прогуливающихся граждан почему-то сразу стало заметно меньше: видимо, этот тип отпугивал их. – Коварство замышляете?

– Мирная беседа двух горожан, – спокойно отозвался Авраам, отодвигая Алена за себя. – Мы просто отдыхаем в тени.

Берг поразился выдержке старшего родича. Тусклые, выпученные глаза незнакомца, его вислогубый рот и струйка стекшей из него слюны, застывшая клейкой каплей на воротнике плаща, заставили Алена вздрогнуть и вжаться спиной в камень стены.

– Смотрите мне, – погрозил пальцем гражданин, вздохнул и устало заковылял прочь, цепко озирая окрестности.

– Кто это был? – тихо промямлил Берг.

– Шпион Свена. Они высматривают неблагонадежных жителей и сдают их в Комиссию. Чаще всего, конечно, хватают первого попавшегося, кто им не понравился. Нас двое, вот он и побоялся связываться.

– Но как он их ловит?