Ева

Старик вышел из палатки и направился к Михею. По дороге он несколько раз обернулся – за ним никто не шёл. Все были так увлечены разговорами и пересудами, что не заметили бы даже того самого «оленя», про которого только что им рассказал заблудившийся разведчик. Петрович ускорил шаг, всё время рассматривая безделушку, которую ему только что вручили.

Это была атласная лента. Но ранее, за всю свою долгую жизнь, он таких не видел: элегантная, ювелирно выполненная золотистая вышивка, на фиолетовом фоне с орнаментом. Наощупь она была гладкой, как новая, но при этом видны были следы её использования. В середине были помятости, остающиеся на ленте от бантов. На ленту были нашиты невероятно красивые бусины, напоминающие земные изумруды и сапфиры.

– Что это? – сразу спросил старик, зайдя в палатку к Михею.

– Ты ни за что не догадаешься, дружище. У меня отпали всякие сомнения, и я хотел бы извиниться, что временами не был в тебе уверен. Эта планета удивительна, и на ней много разумных существ.

– Может, объяснишь, в чём дело?

– Этими ленточками были усеяны рога освобождённого мною «оленя».

***

Отношения Вениамина с членами экспедиции становились лучше с каждым днём. Он, кажется, понял, что вдали от дома лучше держаться вместе. Теперь его заботили только два вопроса: необъяснимый холод вокруг станции и отсутствие материала для доклада на Землю.

Станцию заносило снегами. Каждый день инженерный персонал отогревал её, ожидая команды на взлёт, но Вениамин тянул с перелётом. Последний каплей, которая смогла его убедить в необходимости перемещения станции, это отказ геологов и других учёных работать в таких условиях. А результат их работы был важнее всего. От этого, в том числе, зависел успех всей экспедиции.

На данный момент учёным не удалось найти никаких полезных ископаемых. Ни в почве, ни в горных породах, которых поблизости было очень мало. Ничего, кроме многометровых густо сплетённых корней, уходящих глубоко в землю, туда, куда не в силах были заглянуть современные сканеры. Теперь же исследования стали вообще невозможны, ведь земля промерзла на несколько метров.

Вблизи станции уже не осталось валежника. Большую часть того, что удавалось собрать, сжигали для прогрева станции. О заряде уже не было и речи. Ждать было больше нечего. Вениамин решил обратиться с просьбой к своему недавнему врагу – Петровичу. Он лучше всех знал здесь лес и мог посоветовать, куда перебазироваться.

Услышав просьбу Вениамина Леонидовича, старик оживился. Он быстро сообразил, как использовать эту ситуацию себе на пользу:

– Конечно, помогу, вот только на своих двоих далеко не уйдёшь. Сами понимаете, мы можем отойти от лагеря только так далеко, как позволят сумерки. Если чувствуем, что до темноты не вернёмся, дальше не идём. Кроме меня, в лесу никто не ночует – боятся. А я стар каждый день ходить.

– Да понял я, к чему ты клонишь, – недовольно проворчал Вениамин. – Сколько тебе нужно будет времени, чтобы подыскать место для станции? Если не на «своих двух», а на джипе?

– Через неделю найду хорошее местечко. Что б и тепло было, и побольше валежника, и чтобы учёным твоим было чем заняться.

– Джип в твоём распоряжении, – ответил начальник экспедиции, бросая ключи Петровичу.

– А вы? Вас, быть может, отвезти назад? – с наигранной вежливостью поинтересовался старик.

– Спасибо, но я останусь здесь, так сказать, в эпицентре событий.

– Значит, не доверяете?

– Нет. Уверен, вы попросили джип исключительно в своих интересах.

– Что ж. Может, и так, но вашу просьбу я выполню. Что касается лагеря, свободных мест у нас нет, если хотите, оставайтесь, но ночевать вам придётся под открытом небом.

– Не придётся. Я предусмотрительно захватил с собой палатку.

– Ну тогда, добро пожаловать!