Ева

Они шли уже достаточно долго. Фёдор начал паниковать, несколько раз он останавливался и рывками предлагал вернуться. Но кто-то настойчиво продолжал тащить его вперёд. С каждым шагом мысли атлета становились всё мрачнее. «Едва ли это Петрович. Даже в нём не было столько безрассудства», – рассуждал Фёдор. И действительно, идти наугад в кромешной темноте, даже не зная, кончится ли она, мог только сумасшедший, либо что-то знающий человек.

Фёдор вспомнил, как брат вёл его за руку по тёмным улицам домой. Ему тогда было не менее страшно, но с братом он чувствовал себя в безопасности. Сейчас же, когда он, ведомый неизвестно кем, идёт неизвестно куда, его сердце билось на пределе от поступающего в кровь адреналина.

Едва нарастающая паника заставила его вырвать руку и броситься обратно, как он услышал голос, знакомый голос Тараса Петровича. «3 854, 3 855, 3 856…». Это он! Этот чокнутый старик шёл в абсолютной темноте и считал шаги, чтобы был шанс вернуться обратно! Атлет облегчённо выдохнул, а когда стал едва различать силуэт своего товарища, окончательно успокоился. Он жив, у всего, даже у тьмы есть предел, за которым всё так или иначе меняется.

Вскоре два исследователя шли, не держась друг за друга, потому что впереди явно виднелся свет, бросающий блеклое свечение на черноту мрамора, по которому они шли. Как и наверху, форма этого загадочного объекта была круглой, но гораздо уже. В разрезе это было нечто воронки, которая затягивает неосторожных, любопытных путников в жерло неизведанного. Весь периметр под тёмной завесой ярко подсвечивался. Ни Петровичу, ни Фёдору не была понятна природа этого свечения. Тонкие трубки, без проводов и иных приборов, которые горят сами по себе.

– Отличная находка! – сказал Петрович и принялся снимать трубку со стены.

– Не уверен, что это хорошая идея!

– Ты всегда не уверен. А мне такая штука пригодится, если вдруг вернусь на Землю, не придётся платить огромные деньги за возможность ночью дойти невредимым до туалета.

Трубка поддалась. В руках Тараса Петровича миниатюрная трубка мгновенно погасла. А на её месте тут же образовалась новая, и стала светить так же ярко, как и её предшественница.

– Чудеса, – завороженно протянул спортсмен.

– Не думаю! – парировал раздосадованный старик, пытаясь приделать бесполезный цилиндр обратно к стене.

– На Земле за такое открытие наверняка бы представили к госнаграде, – начал рассуждать Фёдор.

– Не думаю!

– Что ты заладил? Не думаю, не думаю. А ты подумай! Не нужно никакой энергии, никаких затрат, горит сама по себе, ещё и восстанавливается, если какой чудак вроде тебя разобьёт лампу.

– Чудак здесь только ты. Не захочет никто делиться с нами своими секретами. Это опасно, неужели тебе не ясно?

– Ясно, но помечтать-то хоть можно?

Спуск окончен. Круг был уже всего метров двести в диаметре. Гладкий, тёмный и загадочный. Старик отколол кусочек камня от стены и убрал в рюкзак вместе с перегоревшей «лампой».

– Надо отдохнуть. Наверху уже ночь, спать будем здесь, – сказал Петрович, указывая на место, абсолютно не отличающееся от любого другого: черный камень на полу и тонкие светящиеся трубки на стене.

Отдохнув и перекусив излюбленным блюдом Петровича – пюре из светящихся плодов, Фёдор стал задавать вопросы, интересовавшие его с того момента, как его руки отпустили спасительную верёвку.

– Как ты планируешь идти назад?

– Никак.

– То есть? – взволнованно спросил Фёдор.

– Планирую воспользоваться другим выходом, – спокойно ответил старик.

– С чего ты решил, что он здесь есть? Никаких признаков его существования тут нет.

– То есть кто-то заморочился и спрятал от посторонних глаз совершенно пустую яму в земле?

– Возможно, она раньше не была пустой? Просто сейчас тут нет абсолютно ничего, кроме камня и странных ламп.

– Или мы чего-то не видим. Ложись, отдохни, завтра видно будет.