Ева

Штыри раздергивают Дозу из стороны в сторону. Он истекает кровью, его туловище, как мокрая простыня, которую отжимают после стирки, перекручено несколько раз, и все кости оказываются вне кожи.

Доза вновь валяется на земле – невредимый, нетронутый. Он пристально смотрит на Еву своими разновеликими слюдяными глазами. На его лице нет ни страха, ни удивления.

– Настал момент истины, – говорит он двумя голосами, и один из голосов – голос Артура.

Ева открывает глаза, ее зрачки расширяются. Один глаз открывается наполовину, он налит кровью.

– Ну наконец! – смеется Доза. – Ты играешь со временем, Ева, пытаешься удивить меня? – Он накидывает мантию на плечи, вкладывает меч в ножны и глядит на девушку. – Ты проиграла. Как в прошлый раз. Как каждый раз. Время уже на моей стороне. Твои навыки, конечно, впечатляют, но они ничто по сравнению с моей силой. Хочешь посмотреть, как я подчиняю время? Смотри!

Ева не отводит от него взгляда.

Спавший на улитке Пастух открывает глаза, зевает и потягивается.

Ева встает на асфальт и опускает косички.

– Наш бой может длиться сутками, поэтому перейдем сразу к финалу. Хочешь узнать правду? – спрашивает Доза голосом Артура.

Ева растерянно пытается все проанализировать. Возможно, это одна из способностей Дозы? Может, он пытается окончательно сломить ее, используя голос мальчика.

– Хочешь узнать, кто ты такая? – спрашивает Доза детским голосом.

Он выступает из тумана и становится неподалеку от Евы, потом поворачивается к ней спиной, и из-под развевающейся мантии показываются знакомые детские ботинки.

Девушка смотрит, затаив дыхание. Мантия поднимается, из-под нее выходит Артур – со своими оранжевыми ресничками, бледной, словно просвечивающей кожей, веснушками. Ослабевшая Ева опускается на колени и молча смотрит на Артура. На ее ресницах висят фиолетовые слезы. Артур в плену. Ева не подумала, что Доза может использовать мальчика.

– Артур, все будет хорошо, верь мне.

– Ева, – Артур делает шаг вперед, – Доза – это я.

Все шепоты и вздохи за стеклом как отрезало. Ева чувствует, как острая боль сжимает ей сердце. Она дышит с трудом, ее тело будто в невесомости. Боль от ран не дает вдохнуть полной грудью. Ева чувствует, как немеют ее руки и ноги. Она словно ежесекундно умирает.

Артур делает еще несколько шагов и смотрит на Еву:

– Я – детство Дозы, Ева.

– Нет… – выдыхает она. Ей едва удается встать на ноги. – Артур, ведь мы с тобой столько болтали обо всем на свете. Как я могла не увидеть, не узнать тебя?

– Может, в другой реальности мы не встретились в метро, в другой реальности я повстречал Попрошайку, которого ты видела под мостом и с которым сегодня сражалась, – отвечает Артур.

Стоящий поодаль Попрошайка кивает и потирает руки.

– Это мой ученик! – принимает он горделивую позу.

Ева делает шаг вперед. Но Артур жестом останавливает ее:

– Попрошайка научил меня выживать разными способами. Я жил в бедняцком квартале. Потерял на войне братьев и сестер. А ты потеряла меня. Я твоя абстрактная цель, с помощью которой ты все сама себе объяснишь. Я – оправдание всей этой мясорубки.

Ева крепко жмурится. Кажется, она спит. Сейчас проснется, и все начнется сначала. Она откроет глаз, увидит на потолке черного таракана, услышит голос Бабушки: «Девочка моя, ты очнулась?»

– Хочешь убить Дозу – придется сначала убить меня.

Доза оборачивается и кладет руки на плечи Артура.

Ева открывает глаза, переводит взгляд с одного на другого: похожи. Нет, не похожи. Они не могут быть одним и тем же человеком. Это невозможно.

Артур не мигая смотрит на Еву:

– Ева, убей меня, потому что я стал Дозой. Если ты убьешь меня, Доза тоже погибнет.

Девушка вытирает глаза.

– Ты общался со мной и все обо мне знал, ты все знал! – кричит она Дозе.

– Я знаю всех жителей, – отвечает он. – Всех и каждого. Поименно. Это моя работа: знать жителей моего города.

– И использовать их! – голос Евы отдается в тумане. – Использовать собственное детство, использовать людей, меня, ты-ы-ы-ы! – От боли и ярости она раскачивается на месте, как безумная. – Ты сожрал мечты людей. Ты не оставил и крупицы свободы, не оставил шанса для жизни, ты и твой Попрошайка испохабили детство Артура. А знаешь почему? Знаешь? – Ева с трудом волочит ноги. – Потому что ты большой ребенок, спрятавшийся за спиной Артура. Потому что тебя обидели, тебе причинили боль, и ты готов погубить все и всех. Ты остался с Попрошайкой, потому что воровать, убивать было равноценно гибели за справедливость. Ты смотрел на себя со звезд, а других попросту не видел, не мог сопереживать, ты страдал оттого, что разучился чувствовать. Ты не можешь любить, потому что тебя не любили. Оглянись, посмотри, кто стоит за твоей спиной. Мутировавшие, напуганные люди. Ты вынул из себя код жизни. Я не позволю, чтобы ты вынул его из меня, из Артура. Именно он делает меня обыкновенным человеком, а тебя – обыкновенным деспотом.

Ева вытирает рот и сквозь слезы обращается к мальчику: