Ева

Джон замолчал и наклонился ближе к ее лицу. На этот раз Лили попыталась изобразить то, что, по ее мнению, он ожидал. Она попыталась улыбнуться.

Казалось, Джон был несказанно рад ее улыбке, что положило конец раздражению, испытываемому в его адрес.

– Молодец! – радостно произнес он. – Я видел эту улыбку! Первая слабая улыбка, и я очень надеюсь, далеко не последняя. Хорошо, давай я тебе еще что-нибудь расскажу об Ученых. – Он осмотрелся кругом, словно боялся, что их подслушивают, и перешел на шепот: – Ученые часто приезжают в Прибежище. Вот недавно прибыли трое. Хотели увидеться с тобой и, я уверен, тебя исследовать. Рано или поздно тебе придется с ними встретиться. Я умею общаться с Учеными. Я знаю секрет. Главное – щедро угощать их вином или чем-нибудь покрепче. Чем больше они пьют, тем легче простым людям их понять.

Джон тихо рассмеялся. Лили должна была признать, что это замечание на самом деле было немного смешным.

– В общем, как я уже сказал, Ученые во всех смыслах милые ребята, и я многому у них научился. Хотя в их присутствии я редко в этом признаюсь. – Он помолчал и добавил: – Порой приходится приложить много усилий, чтобы выглядеть не таким умным, какой ты на самом деле.

Джон встал и громко рассмеялся. У Лили было не так много способов выразить свои чувства, поэтому она издала неопределенный звук и сделала над собой усилие, чтобы улыбнуться.

– И это я тоже видел! – воскликнул он. – Даже тень улыбки делает тебя настоящей красавицей-принцессой!

Джон наверняка хотел сделать комплимент, но ей лишь стало ужасно тоскливо. Сами слова и тон, каким они были сказаны, должны были ее поддержать, но почему-то она не почувствовала радости, а восприняла их как предвестник какой-то трагедии, о которой еще не ведала.

Страх накатывался на нее морской волной. Общее ощущение дискомфорта усиливалось из-за того, что она не могла двигаться. Лили решила сконцентрироваться на дыхании и вбирать воздух медленно и глубоко. Постепенно страх прошел. Медленно вдыхая и выдыхая сквозь плотно сжатые зубы, она почувствовала, что успокаивается.

Она лежала на спине, глядела в потолок, и слезы текли по ее лицу.

Джон нежно вытер ее щеки и глаза. Она понимала, что он хочет ей помочь и желает только добра, но почему-то его прикосновения были ей отвратительны. По телу девушки пробежала дрожь.

– Дорогая, – сказал Джон с глубоким вздохом, – ты даже не представляешь, как бы мне хотелось, чтобы ты вспомнила свое имя…

Лили казалось, что слезы – это единственный доступный ей сейчас способ общения. Слезы стали жидкими словами.

– Я скоро вернусь, – произнес Джон, погладил ее руку и вышел из комнаты.

Лили рассталась со всякой надеждой на то, что он ее поймет. Кроме злости и раздражения, она не испытывала ничего. Тяжесть этих чувств легла ей на грудь неподъемной могильной плитой. Она была рада тому, что он вышел, и закрыла глаза.

Тут она ощутила, как кто-то берет ее за руку, и сразу поняла, что это ее мать. Прикосновение было мягким и теплым. Все ее существо наполнилось радостью, а раздражение и злость мгновенно исчезли.

– Лили! – послышался шепот. – Возвращайся! Возвращайся и увидь!

Девушке передалась радость, с какой были сказаны эти слова, и с ладонью матери в руке она почувствовала себя в безопасности. Она подняла взгляд, ожидая увидеть лицо Евы, и чуть не вскрикнула. На расстоянии вытянутой руки находилась похожая на водопад стена, состоящая из вспышек света и падающей воды. Девушка подняла руку, чтобы прикоснуться к ней, но тут же отдернула, глубоко внутри себя услышав голос:

– Не достойна.

Лили отвернулась от стены. Раскаленное солнце медленно падало за линию горизонта. Тени, эти предвестники ночи, становились все длиннее.

– Мать Ева, – тихо спросила она, – что это за стена за моей спиной?

– Это граница Рая.

– Рая? Того самого Райского сада? – Лили произнесла эти слова и сама удивилась тому, сколько глубоко забытых воспоминаний они вызвали. – Совсем маленькой меня водили в соседнюю церковь. Там я сидела и слушала разные истории. А разве Рай не исчез после Потопа?

Ева рассмеялась, словно зазвенела хрустально чистая вода в горном ручье, и Лили смутилась. Женщина обняла ее и прижала к себе:

– Лили, со мной ты в полной безопасности. Я рассмеялась только потому, что твои слова показались мне смешными. Поверь, я никогда не стану смеяться, чтобы тебя устыдить.

Девушка медлила с ответом.

– Я чувствую себя такой глупой, когда не знаю то, что должна знать, – призналась она.

Ева снова рассмеялась, и на этот раз девушка не покраснела.

– Ну, как чему-то научишься, когда все знаешь? Чтобы научиться, надо сначала не знать, верно?

– Надо подумать, – сказала Лили и потом рассмеялась. – Все, теперь я тебя поняла.

Ева подняла палец, чтобы указать на то, о чем будет рассказывать:

– У Рая шесть границ, если считать и землю, на которой он стоит. По сути, Рай имеет форму куба. Ты понимаешь, что такое куб, Лили?