Ева Браун: Жизнь, любовь, судьба

Никто не знал, сколько прошло времени и что сейчас — день или ночь. Но никого это уже не волновало. Около восьми вечера в Объединенный штаб в Доббине поступила последняя радиограмма из бункера: «Приказываю немедленно доложить мне: 1. Где передовые части армии Венка? 2. Когда они продолжат наступление? 3. Где находится 9-я армия? 4. В каком направлении ее командование собирается осуществить прорыв? 5. Где передовые части корпуса Хольсте?»

Бургдорф и Кребс нашли свой, достаточно оригинальный способ связаться с Венком. Они отправили к нему двух вестовых на велосипедах с призывом: «Венк, твой час настал!»

В ожидании ответа Гитлер вручил Траудль Юнге и Герде Кристиан ампулы с ядом. «Я предпочел бы на прощание сделать вам другой подарок. — Он по привычке собрал на животе руки в замок и сжал переплетенные пальцы. — Хочу еще раз повторить: ах, если бы я мог положиться на моих генералов так же, как на вас».

Ампула со смертоносным содержимым хранилась у Евы уже давно. О воздействии цианистого калия на человеческий организм ей когда-то подробно рассказал доктор Брандт. Однако она не испытывала страха, и мысли о смерти не мучили ее. Разумеется, как и все в бункере, Ева находилась в подавленном состоянии, но для себя она твердо решила умереть вместе с Гитлером. Когда другие начали оживленно обсуждать, какой из ядов эффективнее, она молча вышла из комнаты и до самой ночи играла с детьми Геббельса.

«Уж лучше пустить себе пулю в рот», — морщась, как от невыносимой зубной боли, произнес генерал Кребс. «Безусловно, — поспешно согласился Гитлер, на секунду, словно запнувшись, замолк, а затем продолжил: — Но кто добьет меня, если рана окажется не смертельной? И я же не смогу потом выстрелить в Еву». Вопрос Геббельса, не утратил ли со временем яд свою силу, очень встревожил Гитлера. Ведь ампулы передал ему не кто иной, как изменник Гиммлер, посмевший тайно вступить в переговоры с союзниками. А вдруг он задумал отдать его живым врагу? И действительно ли в ампулах цианистый калий? «Немедленно приведите Штумфеггера!» — Лицо Гитлера покрылось красными пятнами, звеневший от возбуждения голос едва не сорвался в крик. Людвиг Штумфеггер предложил попробовать яд на Блонди, Гитлер без колебаний согласился, но тут же вновь заподозрил неладное. Ведь Штумфеггер носил звание штандартенфюрера СС. А вдруг он по приказанию Гиммлера заменил ампулы? «Приведите другого врача. Я…» — Он прервался, нетерпеливо махнул рукой и обессиленно опустился в кресло. Землистого цвета лицо покрылось бисеринками пота. Профессор Хаазе вложил ампулу в пасть Блонди и с силой сжал ей челюсти. Ни в чем не повинная любимая овчарка Гитлера судорожно дернулась и уже через минуту неподвижно лежала на боку с остекленевшими глазами. Адъютант Гитлера от войск СС Отто Гюнше вынес ящик с мертвой Блонди и повизгивающими, хватающими ее сосцы щенками в сад и вынул пистолет. Среди убитых щенков был также любимец Гитлера Вольф, которого он так любил гладить трясущимися руками.

30 апреля в час ночи в бункере приняли радиограмму от Кейтеля: «1. Передовые части Вейка остановлены противником южнее Швиловзее. 2. Поэтому 12-я армия не в состоянии продолжить наступление на Берлин. 3. Основные силы 9-й армии окружены противником. 4. Корпус Хольсте вынужден перейти к обороне». Если у кого-то еще и теплилась последняя надежда на спасение, то теперь она полностью исчезла. Кровавая драма под названием «Последние дни в бункере Гитлера» подошла к своему логическому концу.

«30 апреля началось как обычно, — рассказывает Траудль Юнге. — Правда, Гитлер, вопреки обыкновению, встал очень рано. Ева же до полудня не выходила из комнаты». В десять часов утра Гитлер вызвал к себе командира оборонявшей правительственный квартал боевой группы бригаденфюрера СС Монке. Тот доложил, что подразделения Советской Армии вышли к Вильгельмштрассе. Гитлер выслушал его с каменным лицом. Ни напоминавшие громовые раскаты разрывы снарядов и мин непосредственно в рейхсканцелярии, ни едкий запах гари в бункере — ничто не волновало его. Слова Монке окончательно убедили, что медлить с уходом из жизни больше нельзя.