Эва, дочь трактирщика

Капитан замер, глядя на префекта. Понял, кто он – просто так бы Эва, его решительная Эва, не потеряла бы сознания. Этот ублюдок – он изуродовал Эву!.. Вайду захотелось решить все здесь и сейчас, по-уличному, как он умеет и знает, расквасить самодовольную морду…

Но Вайд остался на месте: из-за Эвы. Он все испортит, если набьет префекту морду, и Лэндвикам ни на кого больше нельзя будет положиться. Да и мать – что с ней будет, если Вайд даст волю рукам?

Капитан развернулся и вышел, вынес Эву в коридор, однако там было душно и тесно, так что он поскорее вышел во внутренний двор здания Магистрата.

— Эва, — позвал он, — Эва, очнись.

Но Эва умерла еще весной, а Ева заснула – полное слияние с телом и обретение памяти оказалось большим стрессом.

Опасаясь за здоровье Эвы, капитан поторопился отнести ее туда, где ей точно помогут: в храм Миры Милостивой. Оресия, дежурившая у двери в тот день, была поражена, увидев бледного капитана Тмерри с бесчувственной Эвой на руках. И все же дрожащими руками отперла дверь и велела нести девушку в женское крыло. Вайд уложил холодеющую, слабо дышащую Еву на кровать и объяснил:

— Она увидела человека, который натравил на нее кошек, и потеряла сознание… так долго…

— Это бывает от потрясения, — выдавила Оресия. Сглотнув, она стала выталкивать капитана: — Мы поможем ей, а вы уходите. Матушка будет в ярости, что я впустила вас надолго в женское крыло!

Вайд вынужден был уйти: мужчинам действительно нельзя находиться в этом крыле. Выпроводив его, Оресия тут же отправила одну из младших жриц за матушкой Рагенильдой, а сама осталась у кровати белой, как мел, Эвы Лэндвик.

Вот ведьма и попалась.

Из храма Вайд снова в Магистрат направился, чтобы поговорить с префектом, но Эркинг, как сообщили, уже уехал домой. Встретиться с Лэндвиками капитану тоже не разрешили – недостаточно для этого полномочий у обычного капитана стражи. Так что, помотавшись без толку по Магистрату, Вайд пошел к Лэндвикам домой, чтобы сообщить, где сегодня будет ночевать Эва. О том, что она встретила давнего мучителя и от избытка чувств провалилась в беспамятство, капитан не стал рассказывать Гриди, чтобы и она тоже не рухнула без сознания. Он лишь сказал, что Эва пошла посоветоваться со жрицами и помолиться с ними на рассвете.

Гриди не поверила:

— Она бы не пошла в храм! Она уже не верит им! Да и сестра Оресия предупредила, что матушка недовольна тем, что за Эвой ухаживает иноверец! Она сказала, что лучше бы нам и вовсе из города уехать, настолько все плохо!

— И все же Эва в храме, — мрачно ответил Вайд. — А с вашим мужем и племянником нам не позволили увидеться. Завтра я снова встречусь с префектом.

— Я пойду в храм, заберу Эву, — решила Гриди и стала искать платок.

— Нет! — рявкнул Вайд и сбавил тон: — Эва знает, что делает, и вмешиваться не стоит. Куда вы пойдете на ночь глядя? Оставите Кисстен и Агнессу одних? Нет, тетя Гри, вы должны быть с ними. А завтра мы с Эвой со всем разберемся.

— Вайд, мне так страшно, — призналась Гриди, и ее глаза наполнились слезами, — я ведь знала, что грядет плохое… чувствовала.

— Я вам обещаю, что никто не тронет вашу семью, — сказал капитан и направился в двери. — Ничего и никого не бойтесь. Кисстен, завари маме чая, — обратился он к девушке, подслушивающей неподалеку.

Кисстен, кивнув, ушла на кухню. Вайд же, еще раз пообещав, что все будет хорошо, вышел на улицу – и уверенности у него не было никакой, потому что он не знал, что делать.

Годы работы научили его балансировать между законами Магистрата и законами людей, и Вайд даже начал считать себя опытным в этом деле – не зря же его недавно повысили. Но, оказалось, все не так просто, когда дело касается тех, кто тебе дорог. А дорога Вайду стала не только Эва, но и ее семья. И семью эту показательно выпорют. Лэндвики, конечно, борзые – дерзить вот так рэндам, но Эва-то не дерзила, а все равно жестоко получила в свое время от Эркинга. И за одно это он готов был и сам как охотничий кот наброситься на Эркинга...

— Капитан! Капитан!

Вайд не сразу расслышал, что его зовут. Обернувшись, он разглядел Хеллгуса Шедд-Ахтара. Атриец спрыгнул на улицу с подножки коляски, на которой приехал к дому Лэндвиков, подошел к Тмерри и спросил:

— Что случилось с Эвой? Где она?

— Ничего, — вымолвил Вайд. — С чего вы взяли, что с ней что-то случилось?

— Что с ней? — вопросом на вопрос ответил Хеллгус, впившись взглядом в лицо капитана.

— Ее отца и кузена задержали, и она сильно переживает.

Хеллгус бы принял этот ответ, если бы недавно не почувствовал, что с Эвой что-то случилось. Как назло, уйти пораньше и направиться сразу к Лэндвикам за ответами он не мог: покупатели благородные приходили за консультацией. Выпроводив их, наконец, атриец сразу приехал к Эве, но чем ближе подъезжал к ее дому, тем четче ощущал, что там ее нет. Ее словно вообще нигде нет, чары не находят ее…

— Лучше расскажите мне все сами, или я спрошу у ее матери, — сказал Хеллгус.

Вайд, выругавшись себе под нос – вот же прицепился, копченый! – кратко рассказал, что Эва плохо себя чувствует, а потому он отвел ее в храм.