Ева. Крепость

– Неужели думаешь, что вы сможете сбежать из Крепости, когда за вами такой пристальный контроль. Если ты надеешься, что я помогу, то ошибаешься. Никто из Убежища не поможет вам бежать, потому что знают, когда власти начнут искать вас, то обязательно выйдут на наш тоннель. Мы не можем этого допустить.

– У меня и мысли не было просить вашей помощи, но и удержать меня не в вашей власти.

– Почему же? Я могу рассказать, что ты собралась бежать, и тебя запрут в твоей комнате до самых родов, а потом сыворотка и всё, прощайте все воспоминания.

– Ты не посмеешь! – отозвалась я.

– Еще как посмею. Как бы сильно ты мне не нравилась, но люди из Убежища мне как семья и я не подставлю их ради тебя одной.

– Но я не одна. Есть Аня, Андрей, Герка.

– Андрей и Георгий уже за стеной, им не помочь. А Аня…– Наталья взглянула на мою подругу, – у нее есть голова на плечах, и хорошенько поразмыслив, она поймет, что никакой побег не решит ваших проблем. Ведь так, Аня?

Я посмотрела на Аню и увидела, как та кивнула.

– Не может быть, ты же сказала, что со мной до конца.

– Так и есть. Но дело в том, что пока мы в положении ни о каком побеге и речи быть не может. Ведь даже если за стеной можно жить, даже если ребята найдут, где жить, то, как ты собралась рожать? Кто будет акушером? Неужели ты рискнешь жизнью ребенка, да и своей?

– Нет, – сказала я и присела на пустующую кровать. – Конечно, я не пойду на это сейчас, только после родов, мы сбежим после родов.

– Никто не даст вам детей, у вас их заберут, как только родите. И даже если получится, потом не принять сыворотку и сбежать, то сделаете вы это одни, без детей. Ева, посмотри на меня. Ты ведь это понимаешь?

Я нехотя кивнула.

– Кажется, сейчас время как раз для твоих хороших новостей, – сказала я, хотя и не надеялась ни на что позитивное.

– Да, конечно. Ева, Аня, я вчера говорила с Яковом и Лилей и они заверили меня, что если вы обе пожелаете после родов присоединиться к Убежищу, то возражать никто не будет. Более того, у вас будет выбор, или вам помогут не принять сыворотку забвения, и вы будете помнить всё всегда или вы примите сыворотку, но потом я и Лиля поможем вам вспомнить то, что вы сами захотите.

– И это хорошая новость? – усмехнулась я. – Я уже говорила Лиле, могу сказать и тебе, я не понимаю, как можно отказаться от своего ребенка и дальше жить с этим.

– Так поэтому, вы обе можете выбрать второй вариант. После принятия сыворотки, вы забудете о чувствах к своим партнерам, о любви к детям, вам будет легче пережить все. Если захочешь, мы можем даже не говорить тебе о том, что ты нашла брата.

– Вы спятили, если предлагаете мне подобное. Уж лучше я приму сыворотку и никогда больше не увижу никого из вас. Аня, ты чего молчишь? Я ведь права.

– Не руби с плеча, – отозвалась Анюта. – Люди хотят нам помочь, по своему, они дают нам выбор и не нужно так резко реагировать на их предложение.

– Если бы они хотели помочь, то…

– Я еще раз говорю, что бежать вам никто не позволит, я не позволю.

– А что мешает нам уклониться с вашей помощью от принятия сыворотки, а затем сбежать?

– Мы думали над этим вариантом, только он ведь вам ни к чему. Ведь существует способ гораздо легче, вас могут так же, как и ваших парней выгнать за стену. Нужно лишь придумать для вас противоправное действие. Лиля, кстати, сразу сказала, что ты ухватишься за эту мысль. Но сейчас об этом говорить бессмысленно. Я имею в виду, что пока у вас нет известий от парней, то можно лишь говорить о том, что все знают как факт – жизни за стеной нет, идти туда – самоубийство!

– Вести будут! Я уверена! – сказала я, убеждая при этом ни то собеседниц, ни то саму себя.

– Ева, я, честное слово, надеюсь, что так и будет. И если что-то узнаю, то сразу вам сообщу.

– Спасибо! – сказала Аня и передай, пожалуйста, благодарность членам Убежища.

Я зло сверкнула глазами в сторону подруги, неужели, она и правда считает, что этих трусов есть за что благодарить?

– Хорошо, передам, – я молчала, но чувствовала, что Наталья смотрит мне в спину и ждет каких-то слов от меня. Не дождется, мне нечего больше сказать. – Ладно, у меня еще много дел. Пойду. Увидимся.

Она ушла, а я продолжала зло смотреть на подругу и недоумевать от всего произошедшего.

– Хватит дуться! – сказала Аня.

– Спасибо? Ты передала им спасибо? Один из их банды ввел нашим парням сыворотку правды и заставил сознаться во всех грехах. А ты их благодаришь?

– У этого человека не было выбора, и ты это знаешь. Если бы не этот Никита, то кто-нибудь другой и тогда все было бы намного хуже.

– Все равно, – не успокаивалась я. – Говорить спасибо – это уже слишком.

– Но ведь они на самом деле хотят помочь. Они же не заставляют нас вступать к ним в группу, только приглашают. Мы можем отказаться. Но хорошие манеры никто не отменял.

– Ненавижу когда ты права! – фыркнула я.

Аня рассмеялась.

– Ты вообще не любишь быть неправой.

– Это точно, но ты единственная, кому я позволяю указывать себе на ошибки, – сказала я и сев, рядом с Аней, обняла ее за плечи.

– Ну, так, а что мы выберем?