Ева. Крепость

– Он и так сильно рисковал. Во время допроса ведь присутствуют высшие чины администрации. К сожалению, ребята сами виноваты, Никита никак не мог их спасти.

Я молчала. Как такое может быть? Андрей доверял им, а эти из Убежища ради сохранения своей тайны заставили рассказать все, даже обо мне и об Ане.

– Вы предатели! – сказала я и направилась к двери. Больше не хочу ничего говорить и тем более слышать.

– Не говори так. Ева! Стой. Ева, чем я могу помочь? – спросила сочувственно Наталья. – Только скажи.

Я остановилась.

– Отведи меня в Убежище. Хочу лично поговорить с этим Никитой. Я должна заглянуть ему в глаза, сказать, какое он ничтожество! Он разом разбил четыре жизни. Пожалуйста, отведи меня туда.

Она покачала головой.

– Нельзя. Я же говорю, ты теперь под пристальным наблюдением. Тебе разрешено выходить, гулять по городу, но в шесть вечера я обязана включать камеру в твоей комнате, а когда выпишут Аню и в ее тоже. Кроме того несколько камер сегодня будут установлены на вашем этаже и еще на кухнях. И так как они уже знают обо всех проделках Георгия с видео, больше эти фокусы не пройдут. К тому же и Георгий сам за стеной, а оттуда он точно ничего сделать не сможет.

– За стеной. Точно. За стеной. Они знают?

– О чем ты?

– О выходе за стену? – если бы в данный момент кто-то чужой видел меня со стороны, то подумал, что я безумна.

– Я не понимаю, – ответила Наталья.

– Парни нашли схему тоннелей, они были за стеной. Чертежи старые, Герка откопал их в каких-то архивах и был уверен, что про них если кто и знает, то не помнит.

– Ты хочешь сказать, что парни уже были за стеной Крепости и вернулись обратно? Но что там, расскажи. Что они видели?

– Серьезно? – все больше злилась я. – Тебя сейчас интересуют подробности пейзажа? Моя жизнь разрушена, я пытаюсь найти выход, а ты…

– Извини, но пойми меня. Я еще никогда не слышала о том, что кто-то вернулся из-за стены.

– Понимаю, а я ни разу еще не теряла в один день столько близких мне людей. Ты обязана мне помочь и узнать что конкретно известно Крепости. Спроси у этого Никиты.

– Думаешь, что там, – она ткнула указательным пальцем вверх, – могли не узнать о тайном выходе за стену.

– Я думаю, что если Никита сумел избежать вопросов об Убежище, то вопрос о каких-либо тоннелях вообще не заходил. – Я подошла к Наталье и схватила ее за руки. – Обещай мне, что узнаешь. Обещай.

– Обещаю. Это я могу.

– Когда?

– Сегодня вечером спрошу, завтра скажу тебе. Но в ответ ты должна рассказать мне все, что тебе известно о мире за стеной. Знаю, что сейчас ты злишься на меня за любопытство…

– Не важно, если ты мне поможешь, я сделаю, все, что ты хочешь. Увидимся завтра.

Я направилась к двери и с каждым шагом безнадежность, которая еще несколько минут назад, казалось, прочно поселилась в моем теле постепенно начала меркнуть, тускнеть. Еще есть шанс! Маленький шанс на то, что я увижу их и что возможно… Хотя я даже не представляла, как что-то еще может быть возможно. За мной теперь глаз и глаз, за Аней тоже. Аня! Я обещала придти к ней в больницу сразу после разговора с Натальей. Но что ей сказать? Как быть? Она еще не совсем оправилась после вчерашнего, но ее слова, что мы вместе. Нет, я не могу от нее ничего скрывать. Да, она и сама узнает, ведь, скорее всего, какие-то ограничения теперь ждут и ее.

Перед тем, как зайти в палату, я некоторое время стояла у двери. До самой последней минуты я не знала, что именно скажу ей. Как преподнести такие новости безболезненно? Понятия не имею! – сказала я сама себе и толкнула дверь.

– О, вернулась. А, между прочим, кто-то обещал мне матч-реванш и сбежал, – с мнимым укором сказала Маша.

– Вот и я вспомнила об этом, поэтому и вернулась!

– Здорово! Тогда я сейчас все приготовлю, – девушка снова нырнула под кровать.

– Маша, а можешь еще раз сходить в гости в соседнюю палату? Минут на пять, не больше, – попросила я.

Девушка взглянула на меня, потом на Аню, которая все это время молчала и лишь пристально смотрела мне в глаза. Думаю, что она уже поняла, что новости ее ждут не из приятных.

– Снова секретики? – улыбнулась Маша. – Ладно, ухожу. Но даже не вздумай снова уйти, не дождавшись меня.

– Хорошо.

Мария ушла, а я все не решалась сказать что-либо своей подруге.

– Я хочу знать правду. Какой бы она не была.

– Их выгнали обоих. К тому же Крепость знает и о нас, – я выпалила все разом, коротко и безжалостно.

Анька ахнула, закрыла глаза и снова замолчала.

– Тебе плохо? – я подскочила к ней в два шага и стала легонько бить по щекам. – Сейчас я позову кого-нибудь.

– Не надо. Я в порядке, – пробормотала Анютка. – Мне нужны подробности.

Я села рядом на стул и принялась пересказывать свой разговор с куратором. Кажется, я помню его наизусть. Дословно.

– И это все? Ты не спросила, когда их туда отправили? Дали ли им что-нибудь с собой? Как вообще это было?

– Нет, даже в голову не пришло. К тому же вряд ли Наталья знает такие подробности.

– Да, наверное, ты права.

– Аня, с тобой точно все хорошо? У тебя ничего не болит? – продолжала беспокоиться я.

– Болит. Душа у меня болит, что можешь от этого предложить?