Ева. Крепость

– Только не надо делать вид, что не знаешь, какое влияние на него имеешь. Он бы ничего не сделал, если бы ты сказала твердое «нет».

– Ты ошибаешься. Я пыталась. Но он смог меня убедить. У меня просто закончились аргументы. А ты в этот момент купалась в ванной и не смогла мне помочь.

– Так значит ты приходила?

– Да, я посчитала, что это важнее обещания не приводить его. Но Герка оттащил меня от твоей комнаты и просил ничего не говорить. Он ведь делает это и для тебя с ребенком. Хочет семьи, настоящей, правильной.

– Я тоже хочу, – выкрикнула Аня, – но не ценой его жизни.

– Он обещал вернуться, я ему верю.

– Ты хочешь верить, это разные вещи, – Анютка встала и медленно отправилась к себе в комнату.

– Аня! – окликнула я ее.

– Завтра поговорим, – это последнее, что я услышала до того, как дверь закрылась.

На следующий день поговорить не удалось. Утром Ане стало плохо.

– Ребенок! – с гримасой боли прошептала она, в полусогнутом состоянии добравшись до моей комнаты.

Я положила ее к себе на кровать и стала набирать все подряд телефоны из списка. Нужно отдать всем должное, каждый, кому я звонила, начиная от женского врача и заканчивая куратором и заведующей домом, в момент уловили всю важность ситуации и не стали задавать лишние вопросы. Несмотря на ранний час, уже через десять минут Ульяна 598 была в моей комнате и осматривала Аню. Через некоторое время прибежала и куратор.

– Здесь сложно помочь, угроза преждевременных родов, – сказала Ульяна и стала кому-то звонить.

– Что? Как? Я могу потерять ребенка? – Аня билась в истерике.

– Тише, прошу. Так ты делаешь еще хуже, – я не знала, как ее успокоить и что сказать. Я только взяла ее за руку и слегка сжала, пусть знает, что я с ней рядом, поддерживаю и тоже очень волнуюсь

– Аня, сейчас тебя отвезут в клинику, там у нас есть специальные палаты, в которых лежат девушки с подобными проблемами, что и у тебя. Не переживай, мы сделаем все, чтобы и с тобой, и с ребенком все было в порядке. Это просто меры предосторожности.

– Ева, собери для Ани все необходимое на первое время. Средства гигиены, домашнюю одежду, сменное белье, – сказала мне Наталья.

Если с подругой что-нибудь случиться я никогда себе не прощу. Уверена, что вчера Аня сильно перенервничала и может быть даже, и хотела принять потом успокоительное, только при мне же выкинула все капсулы до единой. А теперь малыш… Надо взять себя в руки, не стоит сейчас и мне попадать в одну палату с ней.

– Ульяна, можно поехать с вами? Ну, не знаю, помочь там ей устроиться, – спросила я врача, когда собрала сумку для Ани.

– Нет, не стоит. Сейчас я дала ей кое-какие препараты, и она уже засыпает. Это чтобы боль ушла, и не открылось кровотечение. В любом случае, мы сейчас ее на носилках перевезем в клинику, и там она проспит около двух-трех часов. Ева, если хочешь придти к ней, то ближе к вечеру, часа в три-четыре.

– А что мне делать до этого времени? Я же с ума сойду от беспокойства!

– Не волнуйся! Самое страшное позади. Успели вовремя. В клинике мы за ней присмотрим, дадим ей витаминов. У нас на сохранении еще две девушки, так что скучно ей не будет. Приходи после обеда, посещения до семи вечера.

Дальше появились четыре женщины и, переложив Анюту на носилки-автомат с дистанционным управлением, увезли подругу из моей комнаты. Наталья ушла вместе с ними. И что теперь делать? Я села на стул и стала осматриваться по сторонам. Может прибраться? Никогда не любила это занятие. Но нужно чем-то занять свои руки и мысли.

– Поговорим? – раздался голос куратора, и я обернулась к двери.

– Думала, что вы ушли. Конечно, проходите. Ничего, что я еще не умытая? Надеюсь, не сильно смущает мой вид?

Наталья ничего не ответила, просто улыбнулась и, заперев дверь, вошла в комнату.

– Может на кухню? – предложила я. – Чай? Сок?

– Чай, если можно, – Наталья говорила доброжелательно, но было видно, что сильно нервничает.

– Что-то с Аней? Вы просто не хотите меня расстраивать?

– Нет, наш разговор никак не связан с самочувствием твоей подруги. Я хочу поговорить об Убежище.

Чашка выпала у меня из рук и разбилась о край раковины. Может быть, стоило сделать вид, что я не понимаю, о чем она говорит, но я крайне плохо вру.

– Вы знаете? То есть, я хотела спросить, что вы знаете?

– Только то, что видела тебя своими глазами в Убежище несколько дней назад.

– Это значит, что вы тоже среди них?

Наталья кивнула, а я была крайне удивлена.

– Почему? Как? – спросила я.

– Что как? Как я узнала об Убежище?

– Да.