Ева Луна

На той же неделе Эльвира объявила нам с Мими, что заметила в патио привидение; мы, естественно, не придали ее словам большого значения. Мими была тогда в очередной раз влюблена и слушала старую женщину вполуха. К тому же она уделяла все свободное время чтению и редактированию моего сценария и полностью погрузилась в бурлящие страсти моих героев. Пишущая машинка стучала в доме целыми днями, и у меня не было ни возможности, ни особого желания заниматься чем-то еще, а тем более тратить время на всякие пустяки.

— В этом доме водится привидение, птичка моя, — не унималась Эльвира.

— Ну и где оно?

— Оно приходит в патио из задней стены дома. Это душа какого-то мужчины, так что не помешало бы нам всем поостеречься, я тебе серьезно говорю. Завтра же куплю специальную жидкость против привидений.

— Ты что, его с ложечки поить будешь?

— Да нет же, внучка, ну какая ты у меня глупая, это специально, чтобы дом помыть. Берешь тряпку, мочишь ее в растворе и проводишь по стенам, полам — в общем, везде.

— Это сколько же работы, а в виде спрея такую жидкость не продают?

— Нет, деточка, все эти новомодные штучки не срабатывают против душ усопших.

— Ну, не знаю, бабушка, я ничего такого не видела…

— Зато я видела: одет этот призрак, конечно, по-человечески, но сам черный, что твой святой Мартин Порресский.[31] То, что это не человек, я нутром чую, птичка моя. Как увижу это страшилище, так у меня мурашки по коже бегут, не иначе это душа заблудшая дорогу на тот свет ищет; как знать, может, он еще и не совсем умер.

— Может быть, бабушка.

Вскоре выяснилось, что никакая блуждающая эктоплазма здесь ни при чем: буквально в тот же вечер в дверь нашего дома постучал Негро, и Эльвира, увидев его, чуть не упала в обморок. Прислал его команданте Рохелио, и Негро уже несколько дней ходил вокруг да около нашего дома в надежде встретить меня и не решаясь спросить кого-либо, чтобы не привлекать внимания.

— Вспомнила меня? Мы были знакомы во времена Сеньоры, я работал в забегаловке на углу улицы Республики. Когда я тебя первый раз увидел, ты еще совсем девчонкой была, — сказал он.

Я здорово переволновалась, потому что раньше Наранхо никогда не связывался со мной через посредников, а времена были такие, что доверять кому-то без проверки считалось большой глупостью и неосмотрительностью; не без опасений я пошла вслед за Негро, который в конце концов привел меня к какой-то автозаправке на окраине города. Команданте Рохелио ждал меня в сарае, где хранились старые автомобильные покрышки. Мне потребовалось время, чтобы привыкнуть к полутьме и увидеть наконец этого человека, которого когда-то я так любила и который теперь казался мне таким чужим. Мы не виделись, наверное, несколько недель, и у меня не было возможности рассказать ему об изменениях, происшедших за последнее время в моей жизни. Мы поцеловались за грудой бочек с соляркой и канистр с отработанным маслом, и Уберто попросил меня достать ему план фабрики, где я работала: он собирался ограбить склад готовой продукции, чтобы переодеть кое-кого из своих бойцов в форму офицеров и солдат правительственной армии. Он задумал дерзкую операцию по внезапному захвату тюрьмы Санта-Мария, что позволило бы ему в случае успеха убить одним выстрелом трех зайцев: освободить своих товарищей, томящихся в застенках, нанести смертельный удар по правительству, которое будет просто обязано подать в отставку в связи с таким происшествием, и на глазах всего народа унизить армию. План оказался под угрозой срыва, когда я сообщила, что больше не работаю на фабрике и вряд ли смогу ему чем-то помочь, потому что у меня больше нет доступа на территорию. Кроме того, я имела глупость рассказать ему о том, как меня пригласил в ресторан полковник Толомео Родригес. Даже в полумраке склада я видела, как разозлился Уберто Наранхо, и безошибочно определила степень его ярости по интонации, с которой он начал задавать мне внешне вполне вежливые вопросы. По всей видимости, ему стоило больших трудов не сорваться и не поссориться со мной окончательно. В конце концов мы договорились увидеться в воскресенье в зоологическом саду.

В тот вечер по телевизору показывали очередную серию из бесконечного телеромана с участием Мими, и она смотрела его и восхищалась собой в компании Эльвиры, для которой сам факт того, что эту женщину можно лицезреть одновременно в двух ипостасях, служил лишним доказательством ее небесной природы. По окончании фильма Мими заглянула в мою комнату, чтобы, как обычно, пожелать мне спокойной ночи. Неожиданно для себя она увидела, что я не сижу за пишущей машинкой, а расчерчиваю лежащий передо мной лист бумаги какими-то линиями. Естественно, она спросила, с чего это я вдруг решила переквалифицироваться в чертежницы.

— Не суйся не в свое дело, только наживешь неприятности! — в ужасе воскликнула она, когда узнала о проекте, в котором я согласилась участвовать.

— Я не могу отказаться, Мими. Нельзя не видеть, что происходит в стране.