Ева. Зов полуночи

— А, так это он в детстве умудрился. До того, как начал оборачиваться. Такие ранения заживают почти как у обычных людей, особенно если нанесены когтями оборотня. Во взрослом возрасте только самые глубокие раны могут оставить шрамы, — пояснил Денис.

— Так его в детстве подрал оборотень? — холодея, спросила я.

— Откуда мне знать? Сам Алекс ничего не говорит, а слухов ходит тьма. Девчонки особенно любят версию, в которой маленького Алекса похищают ради выкупа, — взмахнул рукой Денис.

— А это правда? — голос отчего-то сел.

— Да откуда ж я знаю? Такие эксцессы предпочитают держат в тайне, чтобы не подрывать престиж семьи, — и посмотрев на меня, усмехнулся. — Ты бы видела сейчас свое лицо! Вот потому я и говорю, что девчонки любят эту историю больше всего, — и мечтательно зажмурившись, протянул: — Знаешь, сколько у него уже было утешительниц? Мне бы так…

— Кедрин, закатай губу, тебе такая популярность не светит, даже если ты внезапно покроешься шрамами с ног до головы, — заявила староста и задрала свой симпатичный носик.

— Носова, я как-нибудь обойдусь без твоего ценного мнения.

Они продолжали препираться, а я шла и никак не могла отделаться от мысли, что в версии, которая так нравится девчонкам, есть доля истины. Иначе я даже представить не могу, кто мог оставить на спине ребенка такие ужасные шрамы.

— Кстати, Ева, а ты на самом деле с кем? — внезапно прекратил перепалку Денис и обратился ко мне.

— В смысле?

— С кем ты встречаешься?

— Денис, Алекс — мой брат, а Зах — друг. О каких встречах может идти речь?

Он посмотрел на меня как на дуру, перевел недоуменный взгляд на Тасю и выдал:

— Она прикалывается?

— Непохоже… — протянула девушка, оглядывая меня.

Мы уже почти подошли к дверям класса и притормозили среди шумного коридора.

— Ева, у вас с Алексом нет общей крови. Зах — оборотень, а оборотни дружить с девушками не умеют. Уж поверь мне, — авторитетно заявил Денис, — они либо их не замечают, либо тра… Уй! Носова, ты совсем, что ли?! — парень запрыгал на одно ноге.

Вторую ему отдавила староста.

— Кедрин, я знаю, что ты в курсе, но повторю: ты — придурок! Пошли, Ева, а этот болезный следом… прискачет, — и потянула меня в класс мимо продолжавшего постанывать парня.

— А ты его не сильно? — я посмотрела на ее хоть и невысокий, но острый каблучок.

— Не сильно. Заделался тут, видишь ли, спецом по взаимоотношениям. Ты его не слушай. Но все же в чем-то он прав. — Мы остановились у парты, которую вчера закрепили за мной и Денисом, и она начала рыться в сумке. — И мой тебе совет: ходи теперь и оглядывайся. Алекс с Захом — клевые, и о них мечтает чуть ли не каждая девушка в гимназии. Блин, где же этот лист!.. — и начала рыться ожесточеннее.

— А ты?

— А что я? Я тоже мечтаю, но это ничего не значит. Фух, нашла. На вот держи. До конца дня заполни анкету и отдай мне. Там же укажешь и выбранный кружок. — И посмотрела мне за спину. — О! Приковылял болезный, — развернулась и ушла на первую парту.

— У-у-у, ненормальная эта Носова, — пробухтел Денис и сел рядом за парту.

— А по-моему, вы друг другу очень подходите.

Парень от возмущения так и подавился очередной фразой, но ответить ничего не успел — прозвенел звонок, и в класс вошел учитель.

Глава 37

Теперь на меня в классе смотрели иначе, и мне это совсем не нравилось. Одноклассники явно пытались разглядеть, что же такое во мне нашли два будущих альфы. Постоянно оглядывались и косились, а некоторые откровенно водили носами, принюхиваясь.

Арр… Чтоб им всем нюх отбило! И не объяснишь ведь, что это не будущие альфы, а два тупоголовых осла, с которыми я обязательно поговорю, как только представится возможность! Так меня подставить! И ради чего?! Зах мне просто друг, и я не верю, что у него так резко вспыхнули ко мне чувства. Вон сколько девчонок вокруг него вьется! Всякое, конечно, может быть, но… нет, не верю.

А Алекс… Вот тут я мысленно осеклась. Наш поцелуй все никак не выходил из головы, и от воспоминаний о нем даже губы закололо, и я с силой прикусила нижнюю. Ну уж нет, Алекс — это просто Алекс!

В мысли подло прокрались воспоминания о накаченном торсе парня, который я хорошо разглядела, сидя у него в шкафу, шрам на брови, который почему-то так и манил к нему прикоснуться, необычная глубина его янтарных глаз, в которую я так неосторожно проваливаюсь… И чуть не застонала прямо на уроке. Нет! Так нельзя! Нельзя думать об этом вредном типе, который портит мне жизнь!

Я со злостью уставилась в учебник, стараясь не замечать постоянные шепотки одноклассников. В какой-то момент учительнице это надоело, и она дала нам самостоятельную. Денис поначалу на что-то дулся, но проверочная работа заставила его быстро забыть о подобных глупостях, и он бессовестно подсунул мне примеры своего варианта, с которыми не мог справиться. Свои я сделала быстро — математика всегда давалась мне легко, — а потом решила и его.

Перемены я ждала с содроганием. И не зря. Оборотни оказались не только азартными, но и жутко любопытными.