Евангелие – атеисту

«Не надо пугаться. Так — правильно. Многим, очень многим трудно теперь. Нужен иммунитет юмористического взгляда на вещи и собственную персону. Некоторые быстро теряют разум, ещё кто-то обретает смерть. На всё воля Всевышнего! Попытайся запомнить: основная задача — это не «просветительство» людей смертных. Главное, чем озабочен Иисус — по воле Всевышнего — это подготовка ДВЕНАДЦАТИ детей, которые придут в Ваш мир — поровну мальчиков и девочек. Они могут и воспримут ВЕРУ и ЗНАНИЕ с тем, чтобы начать проповедь и преобразования в новом веке и тысячелетии. В вашей системе летоисчисления допущены по умыслу смертных досадные просчёты-погрешности, где в годы, а где и в пол тысячелетия. И вы, при великом обилии учёных историков, археологов и прочих разных, не хотите этого увидеть! Слепцы ведущие слепцов! Мы с Марком, посоветовавшись, пригласили для беседы Иоанна, называемого вами Апостолом. Нам с Марком говорить с ним не о чем, но для тебя, а может быть и для самого Иоанна, разговор может быть поучительным. Ты — невежественен…Иоанну это будет льстить. Но Иоанн не знает и знать не желает языков и наречий, кроме тех, которыми овладел при жизни, как он говорит, «по наитию свыше». Мы обеспечим синхронный перевод. Согласен?»

«Конечно, о Матфи… И меня не обижает моё приниженное положение — сам виноват, а к тому же, каждый из вас старше меня на пару тысяч лет…»»

«Борух, не пугайся, возможно, тебя из этой беседы опять «выдернут», когда «отпустят», если отпустят, я постараюсь устроить разговор ещё и с Лукой. Он лекарь великолепный, самого Савла оберегал. У тебя, знаю, дочь в медицину устремлена…»

В это время легко, даже стремительно, подошёл сухонький благообразный старец, весь в серебре седин, роскошно одетый. Перед ним у ног появилось удобное в ковре и шелку ложе подушек, но он медлил прилечь, и я, не осознавая, что делаю, почему-то стал на ноги, склонил сперва голову, затем стал на колени, а потом и вовсе лёг на траву, головой к его ногам…

Спустя сколько- то мгновений «понял», что могу принять прежнее положение, сесть скромно в стороне. Старец скороговоркой говорил, Матфей, иногда Марк, переводили. Я отвечал — один из них переводил мои слова Иоанну. Разговор этот могу воспрозвести примерно так:

«Верует ли этот раб — имени его знать не хочу, такие как он не достойны имён — в Единого Творца и Управителя Мира — Всевышнего Бога моего народа?»

«Да, о Иоанн, Всевышний един.»

Любит ли этот смертный, Иисуса Светлого — Сына Божьего?»

«Так, о Евангелист, не любить Иисуса смертный не может, ибо Он сам — Любовь…»

«Выполняет ли смертный Закон Моисеев, знает ли Священные писания, Евангелия, учения Апостолов и пастырей Христовой Церкви?»

«О, Иоанн, я невежественен, Учение знаю «понаслышке»…взращён в неведении и лженауках атеистических…»

«Низкий раб! Господь ему судья! Слышал я, он представал пред лицом Самого Иисуса? Как такое случилось?»

«Неисповедимы пути Господни и Его промысел, о Апостол, на всё воля Всевышнего!»

«Да свершится Воля Его и Страшный Суд Его…

А как смертный относится к собакам?»

«У меня доброе отношение к этим творениям Божьим, существам изначально добрым, если их не озлобили люди… Я люблю смотреть в глаза собакам. Почти всегда мы понимаем друг друга. Правда, бывало — собака кусала меня. Но я понимал, что сам виноват — мог и обойти, не пугать, быть внимательнее, ласковее… Сам виноват! Не винить же собаку! Она бывает, порой, лишь инструментом, марионеткой…»

«Ты не столь глуп… Так какой дрянью забита твоя голова? Чему обучался?»

«Чистописанию, грамматике, орфографии и синтаксису, литературе, арифметике, алгебре, геометрии, тригонометрии, истории, географии… Немного — физике и химии, психологии… а ещё — истории ВКП(б), истории КПСС, марксизм-ленинизму, научному-атеизму, Теории вероятностей, графике, механике, сопромату…»

«Хватит, умолкни!» — замахал возлежавший сухонькими ручками.

«Твоим мозгам, смертный, нужна хорошая клизма, очистить их от дерьма, дряни всякой. Тебе, знаю, задано переписать Евангелия. Большое доверие! Такое поручалось немногим… Ты пойми, смертный, ответственность — нельзя исказить ни чёрточки, ни точки!» Иначе — страшная кара! Молния поразит тебя, ждёт тебя тогда гиенна огненная и скрежет зубовный!»

Я посмотрел на Матфея — как воспринимать это? Матфей лишь хмыкнул!

«А почему ты, раб, перечисляя лженауки разные, не обмолвился о христианских учениях, об иудейских Священных писаниях, о магометанских Писаниях?»

«Нас этому не учат. У нас атеизм изучают. Воинствующий материализм. Материализм и эмпириокритицизм, да простит меня Господь…»

«Грядут, грядут великие перемены в земле народов твоих, раб. Близок час Страшного Суда Всевышнего! Вам бы самое время из царства атеизма совершить диалектический прыжок-рывок в царствие Божие, а?» Думаю, что Марк тут «приложился» к переводу… «Покоритесь Господу народа моего…хоть и много конфессий у вас будет, а позже и магометан…и многобожцев будет много, язычников…»