Евангелие Люцифера

Потом он захотел узнать о манускрипте побольше. Он сказал, что полиция рассмотрит вопрос о конфискации пергамента как вещественного доказательства. К счастью, я отговорил его от этого. Манускрипт находился в сейфе в подвале собрания рукописей в Исландии. Но я об этом не сказал. Не хотел раскрывать местонахождение манускрипта. Я терпеливо объяснил, что это очень хрупкая вещь, имеющая огромную историческую ценность, и дотрагиваться до нее могут только эксперты, имеющие специальную подготовку. Что текст покажется в полиции совершенно бессмысленным, если только в их рядах не обнаружатся специалисты по клинописи или семиотике древних текстов. Даже для нас, ученых, объяснил я, манускрипт, которому несколько тысяч лет, представляет собой загадку. Я заверил Хенриксена, что установлению личности убийцы вряд ли помогут ряды непонятных значков.

Он сказал, что еще вернется к этому вопросу.

Один из «пингвинов» вошел на кухню и помахал Хенриксену. Несколько минут они отсутствовали. Потом Хенриксен вернулся с маленьким предметом в запечатанном прозрачном пластиковом пакете для вещественных доказательств.

— Умерший сжимал в правой руке вот это. — Он передал пакет мне. — Вы что-нибудь знаете об этих символах?

Это был бронзовый амулет.

Я покрутил его. Как дети крутят ракушки. Изучил. С каждой стороны выгравировано по одному символу.

— Первый символ — пентаграмма, — сказал я. — Второй — трикветр.

— Вас это удивляет?

Я не ответил. Если я скажу, что трикветр много раз встречается в манускрипте, он без всяких разговоров конфискует его. Хватит с него мобильного телефона.

— Вы не знаете, у Кристиана Кайзера был такой амулет?

— Совершенно исключено.

— Значит, кто-то вложил его Кайзеру в руку прямо перед смертью или сразу после нее.

— Зачем им это делать?

— Такие знаки обычно имеют особое значение?

— Все знаки что-то символизируют. Именно поэтому их используют. Пентаграмма — священный знак, который имеет отношение к чему угодно — от книг Моисея до черной магии, оккультизма и сатанизма. У пентаграммы есть много названий: ведьмин крест и печать Соломона — лишь два из них, а также несколько толкований как символа и как религиозного объекта.

— А второй знак? Как вы его назвали?

— Трикветр. Узел павших. Сердце Хрунгнира. [9]Магический и религиозный символ, известный по германским монетам, кельтскому искусству, скандинавским руническим камням. В христианской религии он обозначал Святую Троицу. В Норвегии мы связываем этот символ с королем эпохи викингов Харальдом Хардроде. [10]

Закончив записывать, Хенриксен посмотрел на свои наручные часы:

— Слишком много информации. Нам надо будет еще поговорить.

— Можно вопрос?

— Да.

— Кто позаботится о сэре Фрэнсисе?

За время возникшей паузы я успел прочитать во взгляде Хенриксена, как его мозг быстро сканирует файл с материалами о британских аристократах и параллельно проводит срочный психиатрический анализ болезненного состояния у ключевого свидетеля Бьорна Белтэ. Мозг у полицейских устроен именно таким образом.

— О сэре Фрэнсисе?

— Я про кота!

— Ах про кота. Скажете тоже. Н-да. Мы позаботимся о коте, конечно.

Он сунул мне свою визитную карточку и отпустил на все четыре стороны.

V ПРЕСЛЕДОВАНИЕ

Меня уже ждали, когда я вышел из дома. Я их не увидел. Но они там были. Вероятно, стояли в толпе, собравшейся за полицейскими ограждениями. И ждали меня. Заметил я их, только выходя из такси рядом с университетом. Нужно было забежать за книгами. В тот момент, когда такси свернуло и остановилось, а я вынул бумажник, чтобы заплатить, таксист спросил меня:

— Попали в переплет?

Водитель был молодой смуглый мужчина, с черной бородкой и акцентом, который выдавал его пакистанских предков.

— В общем, да. А почему вы спрашиваете?

— Видите вон тот «лексус»?

Я посмотрел в боковое зеркало. На расстоянии пятидесяти метров от нас остановился автомобиль.

— Нехорошо, — сказал он. — Они едут за нами всю дорогу. Фараоны?

— Нет.

— Кто-то из врагов?

— Поехали! Быстро!

Он включил газ и отъехал от тротуара.

— Шантажисты?

— Хуже не бывает.

— Позвонить моему двоюродному брату?

— Лучше не надо. Могу я позвонить по вашему мобильному?

Я нашел визитную карточку Хенриксена и набрал номер. Он сразу ответил. Выслушав меня, он стал задавать вопросы, в которых ощущался элемент вновь возникшего ко мне психиатрического интереса. И пообещал прислать патрульную машину. Скорее, для того, чтобы успокоить меня, — так мне показалось. Как бы то ни было, я для него ключевой свидетель.

Я попросил таксиста поездить по университетскому городку, пока мы будем ждать патрульную машину. «Лексус» ехал за нами. Таксист провел несколько хитроумных маневров, безрезультатно пытаясь оторваться. Осознав, что разоблачены, преследователи приблизились. Я попытался разглядеть, кто они, но из-за яркого солнца и отблесков света мне удалось увидеть лишь нечеткие силуэты.

Дорога узкая, с большим количеством припаркованных автомобилей. Спидометр показывал восемьдесят пять километров в час. Теперь «лексус» был на расстоянии всего лишь нескольких метров от нас.