Евангелие от Афрания

«…Проклятая машина может выбросить на свои экраны не семизначное признание моих, Сорокина, заслуг перед мировой культурой и не гордую одинокую троечку, свидетельствующую о том, что мировая культура еще не созрела, чтобы принять в свое лоно содержимое Синей Папки, а может выбросить машина на свои экраны крепенькие и кругленькие 90 тыс., означающие, что Синюю Папочку благополучно приняли, благополучно вставили в план и выскочила она из печатных машин, чтобы осесть на полках районных библиотек рядом с прочей макулатурой, не оставив по себе ни следов, ни памяти, похороненная не в почетном саркофаге письменного стола, а в покоробленных обложках из уцененного картона».

Ну, насчет того, что в нынешнюю, компьютерно-сетевую, эпоху рукописи – таки да, категорически не горят (уж к добру или к худу – это отдельный вопрос), я долго распространяться не стану. Замечу лишь, что по сию пору бережно храню, как памятник эпохи, ЭВМ-овскую (слово «компьютер», если кто запамятовал, в ту пору в обиходе отсутствовало) распечатку «Сказки о тройке», сделанную аккурат в том же 1982 году, когда писалась «Хромая судьба»; так что о потенциальной неистребимости рукописей в принципе возможно было догадаться уже тогда. Гораздо интереснее смотрятся по нынешнему времени «крепенькие и кругленькие 90 тыс.» Дело ведь не только в том, что канула в небытие «самая читающая в мире страна» с ее ни с чем не сообразными тиражами. Сама эта цифра – память о той прежней, трогательно-наивной, эпохе, когда понятия «бестселлер» (ведь исчисление НКЧТ – именно об этом) и «шедевр», как ни странно, и вправду были связаны пусть не стопроцентной, но вполне значимой корреляцией. Стругацким, воспитанным (как и все мы, тогдашние) на Великой Русской Литературе, и в голову прийти не могло, что по прошествии буквально десятка лет Книга обратится в такой же точно товар, как сникерсы-памперсы и истребители-бомбардировщики СУ-27; что, вложив должные суммы в рекламу, можно «раскрутить» в бестселлер (с охрененным НКЧТ) все что угодно – хоть какой-нибудь «Корявый против Припадочного – 2», хоть воспоминания Моники Левински о вкусе клинтоновых выделений… Кстати, любопытно: а кто из сколь-нибудь приличных российских писателей может в наши дни похвастаться 90-тысячной аудиторией? Ну, Пелевин, ну, может быть, Веллер… третий-то сыщется?

Да, конечно, изредка случаются совпадения прогноза – и они по-своему любопытны. Вот, например, Войнович в сатирической антиутопии «Москва-2042» блистательно предугадал и вполне знаковую фигуру отца Звездония – генерал-майора религиозной службы в рясе с лампасами, и столь чаемую нынешними «государственниками» национальную идею: «Составные нашего пятиединства: народность, партийность, религиозность, бдительность и госбезопасность». И ведь писано это было задолго до того, как коммунисты зачастили в церковь, не зная, какой рукой надо креститься (как тут недавно отлил в бронзе товарищ Лукашенко, получая в Иерусалиме церковный орден: «Я – православный атеист!»), а наша Трижды Краснознаменная, Орденов Ленина и Октябрьской Революции Патриархия, притомясь беспошлинной торговлей сигаретами и освящением бандитских иномарок, вовсю норовит уже устроиться в опустевшем было кресле Идеологического отдела ЦК КПСС… Так вот, рискну предположить: Войновичу удалось угадать именно потому, что он искренне пытался сконструировать не наивероятнейший (как Оруэлл и Зиновьев), а именно наиабсурднейший, как тогда казалось, вариант будущего: «Коммуняки в обнимку с попами, придет же в голову такой бред…»

Итак, резюмируем: в сфере социального прогноза ловить, похоже, нечего. Голяк. Что бы вы ни напророчили – «Нэ так все будэт, савсэм нэ так». И, кстати, понятно почему, но об этом – чуть позже.

Попытки научно-технического прогноза

Вот скоро в зоологических музеях появятся удивительные животные, первые животные с Марса и Венеры. Да, конечно, мы будем глазеть на них и хлопать себя по бедрам, но ведь мы уже давно ждем этих животных, мы отлично подготовлены к их появлению.

А. и Б. Стругацкие