Евангелие от Афрания

Итак, после появления оружия массового поражения вот уж почти сто лет как ожидают, что следующая война непременно будет вестись с его применением, и постоянно промахиваются: Вторая мировая война опять велась обычными вооружениями, Третья мировая оказалась «холодной», а Югославская кампания, похоже, открывает эпоху «виртуальных войн», когда реальные боевые действия просто не имеют значения – важно лишь, что попадет на мониторы CNN. И это – типичная судьба технологических прогнозов, ибо они обычно являют собою линейную экстраполяцию: если вчера в мире существовала одна-единственная сепулька на тригенных куаторах с обратной связью, а сегодня их уже десять, то завтра их – ясный пень! – будет сто, а послезавтра – десять тысяч…

Именно такова была основа пресловутого Менделеевского прогноза – ну, насчет мира, заваленного по колено лошадиным навозом. Именно так строились апокалиптические прогнозы семидесятых, предрекавшие к концу века гибель человечества от загрязнения окружающей среды, и восьмидесятых, – сулившие десятки и сотни миллионов больных СПИДом. (Заметим, что в отличие от шутника-Менделеева организаторы этих последних PR-кампаний весьма неплохо погрели руки на раздутой ими алармистской истерии – вроде как компьютерщики на «Проблеме 2000».)

Именно поэтому я никогда не воспринимал всерьез всех этих многомудрых «расчетов» – к какому именно году на Земле иссякнет нефть, а к какому титан с ванадием (стоит, например, открыть источник по-настоящему дешевой энергии в виде термояда – и проблема нефти будет решена раз и навсегда: можно будет разрабатывать совершенно неисчерпаемые запасы нефтяных песков, эксплуатация которых пока просто нерентабельна по энергетике). Или взять, например, весьма популярную в определенных кругах концепцию «Золотого миллиарда», согласно которой развитые страны будут потреблять чем дальше, тем большую долю мировых ресурсов, грабя остальное человечество. Это ведь просто те же самые грабли, на которые уже некогда наступили марксисты в своих – в общем-то не лишенных логики – рассуждениях о «перманентном обнищании пролетариата по мере развития капитализма»; даже если не брать в расчет возможность введения в оборот принципиально новых ресурсов (вроде упоминавшегося выше гелия-3 из космоса), окажется, что удельная энергоемкость национального продукта в развитых странах уже начала снижаться (благодаря информационным технологиям), и это, надо полагать, лишь начало…

А едва написавши сии слова, я невольно поёжился – ибо они, в свой черед, являются линейной экстраполяцией; куда ж от нее денешься… Впрочем, может плох не сам принцип, а лишь его реализация? Если, например, исходный график строить не по двум точкам (одна – настоящее, а вторая – «прошлое», как в упомянутых примерах), а по более представительному их числу – вдруг да и вырисуется что путное? Иными словами: давайте попытаемся пристроиться к некоему по-настоящему долговременному тренду – если, конечно, такие тренды в истории цивилизации вообще существуют. Прогресс это будет или, наоборот, деградация от Золотого века – нам без разницы, была бы лишь некая временная анизотропность…

История человечества как последовательность технологических революций

«Романтика, прощай навек!

С резною костью ты ушла, –

Сказал пещерный человек, —

И бьет теперь кремнем стрела.

Бог плясок больше не в чести.

Увы, романтика! Прости!»

Р. Киплинг

Когда дело доходит до поиска неких объективных векторов в развитии человеческой цивилизации, технический прогресс попадает в поле зрения с неизбежностью. Действительно, спорить о том, что «выше»: наскальные рисунки из Альтамиры, фрески Сикейроса или мозаичное панно «Социалистическое соревнование металлургов Донбасса и Урала» со станции метро Киевская-кольцевая – занятие очевидно бессмысленное; все философские системы, по большому счету, придуманы в античности, а степень изысканности той космогонии, что создана австралийскими аборигенами, по сию пору пребывающими в мезолите, мы смогли оценить лишь сейчас… Иное дело техника: положил рядышком каменный топор, рыцарский доспех и снайперскую винтовку с лазерным прицелом – и нет вопроса, куда глядит вектор.

Если не затевать тут постмодернистского флейма а-ля Клоп-Говорун («С постмодернистами дискутировать не желаю», – как сказал бы на этом месте грубый Корнеев), то историю человечества вполне правомочно рассматривать как последовательность технологических революций. Напомню кстати, что и само возникновение человека как биологического вида может считаться одной из таких революций: Homo habilis («Человек умелый») анатомически ничем не отличался от современных ему видов грацильных австралопитеков – только лишь способностью изготавливать каменные орудия.