Евангелие от Андрея

Спустились по этой дороге водной в мелкое море, прошли вдоль берега. Здесь на удивление свое встретил Андрей Симона Зилота с малой дружиной и Матфия. Старые друзья обнялись. Симон рассказал, что после ухода Андрея в северный поход, Мария Магдалина отправила всех ближних спутников своих в разные концы земли с вестью о Вере новой. Зовут их теперь апостолами, что означает «гонцы» или «вестники», потому как несут они Благую весть об учении Учителя. Весть же ту изложили письменно Иоанн Богослов, хитрый мытарь Матфей-Левий, да двое новых – Павел и Лука. Старые же в основном привыкли не словом, а делом служить и, взяв в руки не стило и не перо, а булатный меч и верных друзей в дружину пошли, как говорится, на все четыре стороны. Еще сказал Симон, что очень сокрушалась Магдалина о пропаже Андрея, потому как дошли слухи, что пропал он на чудесном Острове Блаженных.

– А еще говорят, – смеялся Симон, – что окрутила тебя ведунья местная.

– Да, да, – вставился ехидно Матфий, и на секунду в нем проявился давно знакомый Иуда Искариот, – Говорят, ты обет свой беспорочности забыл и взял себе в наложницы бывшую амазонку несравненной красоты. Деву Лебедь.

– Обет беспорочности не только я, но и Самсон с Иисусом забыли. А ведь не в пример мне оба назареями были, – умело отпарировал Андрей, – А спутницу мою вы и сами увидеть можете. Да она и не одна. У нас целая дружина амазонок со своим воеводой. И тоже красоты неописуемой. Пошли.

Андрей познакомил старых своих товарищей с дружиной, С Ардуиной и Айно. Договорились, что вместе пройдут по землям Иверским и по землям воинских родов арманских. С собой договорились взять дружины Симона, Матфия и амазонок во главе с Ардуиной. От земли Иверской прошли походным маршем, до реки, называемой Чорохи, беспрепятственно. Апостолы, как уже называли их повсюду, отважно повернули в гористую Сванетию в княжение некой Девы Лебедя, которая приняла их гостеприимно. Здесь остался Матфий, наказывая передавать приветы всем и зла не держать на то, что не пошел с ними. Надо вот царицу поддержать. Андрей и Симон Зилот пошли глубже в горы, в пределы следующих народов. А затем спустились в Абхазию и остановились в городе называемом Севасте. Здесь Андрей оставил Симона, а сам отправился вдоль поморья в землю джигетов, где у границы моря Чермного ждала его вся ватага.

Андрей помнил, как прощался он с Симоном, умелым воином и верным другом. Тот оставался в пещерном городе в ущелье горной реки, впадающей в прекрасном месте в синее море.

– Так и останешься здесь Симон? – спросил Андрей.

– Так и останусь. Буду здесь братскую обитель ставить. Кто из моей дружины захочет, тот со мной, кто против, прошу тебя брат, возьми с собой. Они верные и умелые воины.

– Хорошо Симон. Что делать будешь в это горном краю?

– Буду тот порядок Урденский ставить. Ты ж нам дал по капле воды волшебной. Вот мы его и поставим. Марии привет. Но ты сам знаешь, как я, да и Иуда, к ней относились. Не можем мы на нее, как на святую молиться.

– Так и я не молюсь.

– Ты в нее веришь. Сам веришь и в других такую же веру пробуждаешь. А мы. Ты извини нас Андрей. Мы в нее не верим. Так что, уж лучше мы здесь. По далее. А то, не ровен час,…сорвется что-либо с языка. Прощай.

– Прощай Симон. Не поминай лихом, коли, что не так.

– Все так, Андрей. Все так. То, что ты обет своей непорочности забыл. Я б, с такой… тоже забыл. Но это тихо, промеж нас. Удачи вам во всем. Обнимемся брат.

Симон и Матфий остались в краях этих горных. Он же пошел дальше по морю Чермному в Царев град.

Везде же, где бы не шли они, ставил Андрей в белом камне, по секрету сыновей Калева сделанному, храмы изумительной красоты. Храмы Богине Лебедю. А рядом клал черный валун, как и обещал волхвам в северной земле. А еще ставил из черного камня крепости с неприступными стенами и башнями. А секрет того камня оставлял только тем, кто испил каплю воды из Источника Урды, Источника порядка. И в верность кого верил безоговорочно.

Вот теперь перед ними лежал такой камень. Черный могучий. Лежал и смотрел на них каменным лицом, вылепленным на его поверхности. Антон поднял тяжеленный валун, покрутил в руках, положил на место.

– Айно, – повернулся он к девушке, – А это чей портрет?

– Это лик, как говорят, святого Филиппа. Посмотрели ребятки не пора бы чего на зубок? Клади камень на место, – повернулась к монашке, – Спасибо сестра. Они вышли из монастыря к развалинам старой мельницы. Айно уверенно провела друзей между старыми бараками и новыми домами к одноэтажному строению и, толкнув дверь, запустила в помещение, вкусно пахнущее едой. Как заботливая хозяйка усадила за столик у окна, а сама пошла к стойке.