Евангелие от Джексона

«Здесь ловить не будем, не та рыбеха», — про себя отметил Купец, прошел вовнутрь и поднялся на второй этаж. На диванчиках у входа в зал сидела группа девиц с весьма определенными планами на темное время суток вечер-ночь; этот контингент Купец распознавал с первого взгляда. «Так, бригада жриц любви уже на работе, похвально». Он небрежно осмотрел эту размалеванную импортной косметикой команду и подошел к зеркалу поправить прическу. Напротив зеркала, по-свойски, как у себя дома, расположились четыре юных, но вполне созревших для ратных интимных дел создания. В их томно-порочных глазках читался неприкрытый интерес к представителям мужского пола с полным набором дамских услуг по сходному тарифу. Но Купец почему-то обратил внимание не на них, а на одиночку, что сидела отдельно чуть поодаль. Вне сомнений, она была из той же братии, но все равно выделялась, как белая ворона. Да и своих подруг по промыслу она была, пожалуй, постарше, что-то около тридцати. И юные коллеги относились к ней с явным пренебрежением, задевали ее, но она безучастно сносила все их колкие реплики. «Здесь, как и везде в этой жизни, тоже постоянная борьба за место под солнцем, своя конкуренция», — грустно подумал Купец. Ему отчего-то стало вдруг нестерпимо жаль несчастную незнакомку, и он поймал себя на мысли, что уже давно не ощущал подобного чувства ни к кому. На ее отрешенном бледном лице он разглядел так хорошо известную ему печать душевной усталости. Он подошел и присел рядом. Она посмотрела на него и нечто вроде жалкой улыбки появилось на ее лице. Бойкая четверка тут же среагировала выпадом:

— Чего скалишься, обезьяна? На тебя все равно ни один клевый не подпишется.

Улыбка стала еще более жалкой. Купец выдержал паузу, закурил.

— Как вы относитесь к тому, чтобы вместе поужинать? — спросил он негромко.

— Она сюда не ужинать пришла, а трахаться за деньги, мальчик.

Очередная реплика агрессивных соперниц убедительно подтверждала превосходную работу их слуховых аппаратов. Купец посмотрел на них так выразительно, что они мигом притихли и отвернулись.

— Я все понимаю, — сказал он затем, — просто я приезжий и не в курсе, что у вас почем.

— Да ей больше четвертного никогда не давали, — снова бесцеремонно влезли в разговор неугомонные девицы, задетые тем, что на их глазах заведомому аутсайдеру, похоже, что-то выгорало. — Да она и того не стоит, до тридцати лет дожила, а минет так толком и не научилась делать, жует как соску, клиенты жалуются — просто стыдно за державу перед интуристом.

И они, рисуясь друг перед дружкой и ожидающей приглашения в зал публикой, смачно загоготали.

Купец прямо в глаза соседке и спросил:

— Квартира есть?

— Комната в коммуналке, — кротко ответила та, — но у меня очень чистенько, уютно…

— Устраивает, пошли питаться.

Они встали. Купец чуть не рассмеялся — его «подруга» показала язык своим обидчицам, взяла его под руку и с гордо поднятой головой застучала каблучками рядом с ним. Завзалом проводила их до столика.

— А ты им не верь, — сказала она, когда они сели, — мне только двадцать девять.

— Это не имеет значения. Кстати, как тебя звать?

— Кэт.

— Катя значит. Так вот, Катя, ты не жеманничай, не люблю. Мне нравятся дамы, а не девки.

Официантка прервала нравоучения. Купец заказал бутылку коньяка и обильную закуску. Принесли скоро. Он налил коньяк.

— Значит так, родная, давай выпьем, закусим и через пару часиков отчалим домой. Устал страшно, хочу поспать.

Кэт поняла это по-своему и глупо захихикала.

— Ну чего спешить? Посидим, потанцуем, музыку послушаем…

— Ты ее еще не наслушалась? — недовольно обронил Купец. — Я сегодня не склонен пускаться в пляс, так что работай челюстями.

Время летело незаметно. Зал набился почти битком, ресторанный вечер приближался к кульминации, апогею. У стойки бара копошилась фарца, которую Купец видел у входа. Уже знакомая четверка обосновалась за столиком напротив в компании с двумя гостями из Африки. Там между шумными тостами и вымученными смешками шло, по-видимому, оживленное обсуждение перспектив предстоящей ночи. Девицы что-то показывали на пальцах, писали на салфетках, темнокожие эротоманы мотали курчавыми головами и противно скалились, обнажая великолепные сахарные зубы. До Купца доносились обрывки разговора, но чаще всего «йес», «ноу» и «этта карасо». «Ну хватит», — подумал Купец и решительно встал из-за стола.

— Подожди, не спеши, мы же еще не все съели, да и коньяк остался.

Купец с укоризной посмотрел на Кэт, хотел сказать что-то резкое, но сдержался.

— Ну секундочку, я быстро.

Она скрутила шгутом салфетку и заткнула бутылку, которая тут же оказалась в сумочке, столь миниатюрной, что Купец так и не смог понять, как она туда вместилась. Затем засунула Кэт в рот маленькое пирожное, ловко ухватила с вазы оставшихся два яблока и они пошли на выход.