Евангелие от Иоанна с комментариями отцов Церкви на пролог

Иное. Если быть Светом истинным может принадлежать твари, как, без сомнения, и Сыну, то «Светом истинным», очевидно, будет человек, будучи частью ее (твари). Но в таком случае – кому же Бог и Отец обещал чрез святых пророков, говоря: «и возсияет вам боящимся имене Моего Солнце Правды» (Мал.4:2)? Что же, разве Свет истинный возымел нужду в Осиявающем Солнце? Но Бог и Отец обещал дать его нам, конечно, как находящимся в нужде, – и приняв, мы осветились. Следовательно, Единородный, в отношении природного тожества, отличен и от нас и от твари (вообще), будучи «Светом истинным» и имея природу освещать нуждающихся в свете.

Иное. Если не один только Сын есть «Свет истинный», но имеет его (Свет) и тварь, то, очевидно, он будет и в нас. Но какая же в таком случае причина побудила святых взывать к Богу: посли свет Твой и истину Твою (Пс.42:3)? Какую пользу, скажи мне, думали они принести нам, когда столь часто испускали таковые гласы? Ведь если они знали, что человек имеет нужду во Свете и требует приобщения его от другого, то разве может кто истинно сказать, что и сам он есть «Свет истинный»? А если он (человек) не нуждался в освещающем Слове, то зачем всуе призывали не могущего принести никакой пользы? Но нельзя сказать, что ум святых уклонялся от истины, и Сам опять Бог и Отец, как нуждающимся в свете, посылает нам Сына. Следовательно, Единородный отличен по природе от твари, как освещающий от нуждающихся в свете.

Иное. Если мы видим тварь нуждающеюся в Свете, а освещает ее Единородный, то тварь не сама ведет себя к Свету; следовательно, она не есть и «Свет истинный», как Сын.

Иное. Если природный и истинный Свет не отемняется, а Единородный есть «Свет истинный» и тварь также есть «Свет истинный», то чего ради Писание говорит о Сыне: «тма Его не объят», а о нас Павел: «в нихже бог века сего ослепи разумы неверных» (2Кор.4:4), и опять Сам Спаситель: «пока свет имеете, ходите во свете, дабы тьма вас не объяла» (Ин.12:35). Для всех, конечно, очевидно, что если бы некоторые из нас не подвергались объятию тьмою, то Спаситель не сказал бы чего-либо такого. Каким же образом Единородный и тварь будут тожественны по природе – неизменный с изменяемою, не допускающий никакого недостатка с отемняемою и могущею получать освещение, присущее, очевидно, в качестве прибавка, а не по врожденности его природе самой в себе?

Иное. Если не один только Единородный есть «Свет истинный», но имеет его (свет) тварь, как единоприродная Ему, то каким образом мы можем взывать к Богу и Отцу: «во свете Твоем узрим свет» (Пс.35:10)? Ведь если мы истинный Свет, то как можем освещаться в другом? А если говорим это, как имеющие нужду в привходящем свете, то, очевидно, мы не окажемся истинным Светом. Следовательно, мы не единоприродны Слову, столь превышающему нас по природе.

Иное – истолковательно. Господь наш Иисус Христос обретается говорящим в Евангелиях: «сей же есть суд, яко свет прииде в мир, и возлюбиша человецы паче тму, неже свет: беша бо их дела зла. Всяк бо злая делаяй ненавидит свет и не приходит к свету» (Ин.3:19–20). Но если Единородный есть «Свет истинный» и тварь точно так же может быть истинным светом, то почему же Он приходит, чтобы осветить ее, а она любила тьму? И как вообще она может не приходить к свету, если сама она есть «Свет истинный»? Ведь то, что присуще предметам по их природе, имеет эту принадлежность вкорененною, – а что избирается по желанию, то не имеет такой устойчивости. Так, например: не вследствие собственной воли каждый приобретает бытие разумным человеком, ибо имеет это от природы, но по своему желанию каждый может быть или дурным, или добрым и точно так же во власти каждого любить правое или противоположное. Если поэтому тварь есть «свет» по природе, ибо этим именем обозначается «истинный (Свет)», то почему же она не приходит к свету, или каким образом может любить тьму, очевидно, как не могущая по природе быть «Светом истинным», но, напротив, совершающая свободно произвольный выбор лучшего или худшего? Таким образом, противники наши должны или осмеливаться утверждать, что у Сына нет природных преимуществ над тварью, дабы яснее обличилось их богохульство и чтобы они от всех услышали: «потребит Господь вся устны льстивыя, язык велеречивый» (Пс.11:4), – или же, если ясно признают, что эти качества присущи Ему по сущности Его, пусть не объединяют с Ним в единство природы тварь, не имеющую этого, как только что доказано нами.

Иное. Если не одно только Слово Бога есть «Свет истинный», но подобно Ему также и тварь может быть «Светом истинным», то по какой причине говорит: «Аз есмь свет мира» (Ин.8:12)? Или каким образом мы можем лишиться превосходнейшего преимущества природы, если и мы можем быть истинным Светом, как (и всякая) тварная сущность имеет его (свет)? Если же Единородный говорит истину: «Аз есмь свет мира», то, очевидно, тварь может быть светом только чрез получение его от Него, и не иначе. А если так, то она не единоприродна Ему.