Читаем Евангелие от Иуды полностью

15. Каково в этом хаосе насилия и бесправия чувствовал себя Иисус, тяжко представить; если и восхотел бы призвать на помощь небесные силы, не удалось бы сего сотворить: и меньшее чудо требовало напряженного и молчаливого ожидания толпы, безграничного доверия к нему и веры в господа. А здесь люди, алчущие грабежа, неистово вопящие, истребляющие друг друга, не могли поддержать его; он остался бессилен.

Все это лишь пустопорожние домыслы, не знаю даже, был ли он в этой толпе или молился на горе Елеонской за успех дела - таковую версию тоже слышал.

16. Тем временем первосвященническая стража начала действовать. На период праздников обычно вербовали несколько сотен наемников, сильных, обученных держать порядок. Вооруженные палицами и бичами, они помогали полиции усмирять мелкие беспорядки и вылавливать воришек. На сей раз им не удалось обуздать возмущенный люд, и комендант храмовой стражи по приказу первосвященника Иосифа Каиафы обратился за помощью к трибуну когорты, стоящей в Антонии. Трибун не мог вмешаться без приказа прокуратора Понтия Пилата, из окна башни с удовлетворением наблюдавшего беспорядки. Человек вспыльчивый, легко проливавший кровь, после казни Сеяна, своего патрона, он стал осторожнее - кесарь Тиберий не простил ему одного дельца. Потому он не вмешивался в религиозные иудейские распри, в коих обнаруживались вдруг самые неожиданные повороты, а простоватый ум Понтия не улавливал тонкостей. Глядя из окна башни, вспомнил, верно, солдатскую поговорку: кто мирит поссорившихся друзей, становится врагом обоим. А может, просто побаивался сирийского легата Вителлия, который отнюдь не покровительствовал ему.

17. И только получив письменный рапорт тайной полиции: во главе заговора, дескать, самозваный искатель престола, а происходящее в подворьях храма - вооруженное выступление, угрожающее римскому господству, - имея такой документ, Пилат начал действовать со всей жестокостью, присущей вообще его правлению, и с коварством опытного воителя.

За этим негодяем следует признать знание военного искусства, хотя о правлении провинцией не имел ни малейшего понятия. Алчность и желание добыть - как и чем угодно - состояние лишили его солдатской славы, а славу вполне мог заслужить на войне.

Через два или три года после описанных событий он свершил роковую ошибку, доказавшую его полную политическую недальновидность. Не исключено, именно наше восстание вдохновило его на такой шаг. На сей раз дело тоже касалось пророка-мессии, не иудейского, а самарийского, а история весьма схожая.

18. Самарян не признавали иудеями более, чем галилеян, скорее считали антииудеями, хотя они тоже чтят Яхве и являются потомками жителей северных земель, отделившихся, когда Соломоново владение распалось на два отдельных государства: иудейское и израильское. Шестой царь Израиля, Давидов потомок Омри, приобрел владение в тридцати римских милях от Иерихона, возвел город и дал ему имя своего предшественника, владыки Самарии, - ныне зовется Севастией. Со временем Самарией стали называть всю провинцию, населенную тогда иудейским поколением Ефраима.

После падения израильского царства, в состав коего входили владения десяти колен или родов иудейских, за исключением Иуды и Вениамина (всего двенадцать), ассирийский царь Саргон выселил почти всех жителей и на их место привел язычников из Вавилона, Кут, Аввы, Гамата, Арпада и других земель. Пришельцы смешались с местным населением и дали начало новому народу, религию приняли иудейскую, однако сильно подпорченную другими культами.

Так, к примеру, некоторое время чтили Яхве в образе быка, давно уже заклейменного законодателем Моисеем, - золотого тельца, обожествляемого иудеями, он собственноручно стер во прах, а поклонников изрубил мечом.

Позже самаряне отказались от столь позорных деяний и приняли очищенный культ Яхве, возвели собственное святилище на горе Гаризим близ Сихем. Святилище разрушил Иоанн Гиркан Хасмрней, считавший самарян отщепенцами.

Но самаряне и впредь продолжали чтить место святыни, совершают туда паломничество и по сю пору. Первосвященники самарянские происходят из рода Ааронова, брата Моисея, следовательно, религия их закреплена в Пентатеохос Пятикнижии Моисеевом, потому и считают они себя правоверными поклонниками Яхве. Даже имя свое шомрим взяли из сокращенного шомроним, а значит сие стражи, надо полагать, закона Моисеева. Верят в приход мессии, коего зовут Тахев - Тот, Кто Возвращается.

Теперь ты понимаешь, почему их считали и считают антииудеями, лично я придерживаюсь мысли: взаимная ненависть лишена всякого смысла. Впрочем, сегодня все в прошлом: во время Иудейской войны самаряне тоже поднялись, и военачальник пятого легиона (Cerealis) вырубил под корень самый цвет народа на многонесчастной горе Гаризим. Погибло около двенадцати тысяч мужей.

19. При Пилате тоже имела место резня, правда, чуть в меньших масштабах. Самарянский пророк уговорил множество народу пойти на гору Гаризим, где обещал показать священный сосуд, сокрытый якобы самим Моисеем.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Хмель
Хмель

Роман «Хмель» – первая часть знаменитой трилогии «Сказания о людях тайги», прославившей имя русского советского писателя Алексея Черкасова. Созданию романа предшествовала удивительная история: загадочное письмо, полученное Черкасовым в 1941 г., «написанное с буквой ять, с фитой, ижицей, прямым, окаменелым почерком», послужило поводом для знакомства с лично видевшей Наполеона 136-летней бабушкой Ефимией. Ее рассказы легли в основу сюжета первой книги «Сказаний».В глубине Сибири обосновалась старообрядческая община старца Филарета, куда волею случая попадает мичман Лопарев – бежавший с каторги участник восстания декабристов. В общине царят суровые законы, и жизнь здесь по плечу лишь сильным духом…Годы идут, сменяются поколения, и вот уже на фоне исторических катаклизмов начала XX в. проживают свои судьбы потомки героев первой части романа. Унаследовав фамильные черты, многие из них утратили память рода…

Алексей Тимофеевич Черкасов , Николай Алексеевич Ивеншев

Проза / Историческая проза / Классическая проза ХX века / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Зверь из бездны
Зверь из бездны

«Зверь из бездны» – необыкновенно чувственный роман одного из самых замечательных писателей русского Серебряного века Евгения Чирикова, проза которого, пережив годы полного забвения в России (по причине политической эмиграции автора) возвращается к русскому читателю уже в наши дни.Роман является эпической панорамой массового озверения, метафорой пришествия апокалиптического Зверя, проводниками которого оказываются сами по себе неплохие люди по обе стороны линии фронта гражданской войны: «Одни обманывают, другие обманываются, и все вместе занимаются убийствами, разбоями и разрушением…» Рассказав историю двух братьев, которых роковым образом преследует, объединяя и разделяя, как окоп, общая «спальня», Чириков достаточно органично соединил обе трагедийные линии в одной эпопее, в которой «сумасшедшими делаются… люди и события».

Александр Павлович Быченин , Алексей Корепанов , Михаил Константинович Первухин , Роберт Ирвин Говард , Руслан Николаевич Ерофеев

Фантастика / Самиздат, сетевая литература / Ужасы / Ужасы и мистика / Классическая проза ХX века
Право на ответ
Право на ответ

Англичанин Энтони Бёрджесс принадлежит к числу культовых писателей XX века. Мировую известность ему принес скандальный роман «Заводной апельсин», вызвавший огромный общественный резонанс и вдохновивший легендарного режиссера Стэнли Кубрика на создание одноименного киношедевра.В захолустном английском городке второй половины XX века разыгрывается трагикомедия поистине шекспировского масштаба.Начинается она с пикантного двойного адюльтера – точнее, с модного в «свингующие 60-е» обмена брачными партнерами. Небольшой эксперимент в области свободной любви – почему бы и нет? Однако постепенно скабрезный анекдот принимает совсем нешуточный характер, в орбиту действия втягиваются, ломаясь и искажаясь, все новые судьбы обитателей городка – невинных и не очень.И вскоре в воздухе всерьез запахло смертью. И остается лишь гадать: в кого же выстрелит пистолет из местного паба, которым владеет далекий потомок Уильяма Шекспира Тед Арден?

Энтони Берджесс

Классическая проза ХX века