Евангелие от Иуды

Отправьтесь с компанией родственников на пикник. Отвезите их куда-нибудь в Сутри на этрусскую землю к северу от Рима. К лесам и внезапным теснинам, к бурым утесам в пунктире надгробий, к заброшенным, поросшим ежевикой ступеням. Джек вел первую машину, в следующей ехали друзья (Говард и Гемма, которые остались погостить на выходные). Ньюман сидел на заднем сиденье первой машины – вспомогательный элемент, бесцветное, но весьма занятное дополнение, нечто вроде артефакта стародавнего археологического периода. Были там и обе дочери, совсем недавно вернувшиеся из интерната: они сидели по бокам от него, разделенные великим перевалом человеческой застенчивости. Старшая, Кэтц, краснела и умолкала всякий раз, когда Лео заговаривал, а младшая, Клер, откровенно его изучала.

– Вы не похожина священника, – сказала она.

– А на кого обычно похожи священники?

– Священники – такие же люди, как и все остальные, – вмешалась Мэделин, повернувшись к ним с переднего сиденья.

– Нет, не такие же. Священники скучные.

Взрослые рассмеялись.

– Отец Лео вовсе не скучен. Вообще-то, он настоящая знаменитость. Он пишет о Библии в газеты.

Ньюман попытался сменить тему.

– Папа Римский – тоже священник, – напомнил он.

– Папа Римский скучный, – категорично заявила Клер, и Кэтрин покраснела от стыда.

– Папа Римский любит каждого из нас, – сказала Мэделин. – Именно поэтомуон может быть немного скучным.

За городом они увидели древний амфитеатр и ряды надгробий на утесе. Они припарковали машину и вышли наружу, чтобы осмотреться.

– А где сейчас находятся эти мертвые люди? – спросила Клер, через открытую дверцу машины глядя на влажную, голую землю. – Они отправились на небо?

Это был любопытный теологический момент.

– Куда же они отправились? – спросила Мэделин. – Миллионы людей, которые не знали об Иисусе Христе просто потому, что жили задолго до его рождения?

– Этого мы не знаем, – признался Лео.

– Ну, их же нельзя просто сбросить со счетов, правда? В свое время они были столь же реальны, как и мы все. Даже сейчас, если предположить, что у смерти отсутствует временное измерение, они остаются такими же реальными, как, допустим, твоя покойная мать или мой покойный отец.

– Лимб? [18] – предположил Джек. – Так ведь называется специальное место, которое вы придумали длярешения этой проблемы?

– Лимб – для маленьких детей, глупенький, – ответила младшая дочка.

Небольшая теологическая дискуссия продолжилась, когда группа начала осмотр надгробий. Тропинка тянулась вдоль подножия утеса, а после устремлялась вверх, по заросшему мхом склону, прямо к знаку, который гласил: «Часовня Мадонны дель Парто, Пресвятой Богородицы». В путеводителе говорилось, что раньше это здание было митреумом. [19]Оно было целиком построено из камня: колонны, приделы, узкая апсида – абсолютно все. Там пахло сыростью и древностью – кисловатый, затхлый запах.

– Митреумы – конек Лео, – сказала Мэделин мужу. – Или правильно говорить «митреума»? Он однажды водил нас в один митреум под Сан-Клементино.

Лео вдруг понял, что хочет, чтобы она на него посмотрела, и это не на шутку его взволновало. Он даже говорил с умышленной бойкостью, чтобы привлечь ее взгляд. Пока они бродили среди теней пещеры, он пространно излагал идею митраизма – рассказывал о самом Митре, о быках и жертвоприношениях, о тайных ритуалах – инициациях, [20]о бычьем семени, что оплодотворяет весь мир. И она действительно смотрела на него с загадочной улыбкой, которая могла выражать интерес, но могла подразумевать и нечто вроде сочувствия.

– Христианство победило, – сказал он им, – отрекшись от элитарности, распахнув объятия всем и каждому, ничего не скрывая.

– А что значит «отрекшись»? – спросила старшая девочка. – Почему вы все время используете непонятные слова?

Джек засмеялся и повторил ее вопрос.

– Потому что «понятные» дляэтих целей не годятся, – сказал Лео.

Они вернулись к машине и поехали обратно в город. Прогуливаясь по узкой, заросшей аллее, Лео взял младшую девочку за руку.

– Хочешь, я кое-что тебе покажу? – предложил он. – Ты знаешь, кто такой Понтий Пилат?

– Конечно, – тут же ответила Клер. – Он убил Иисуса.

– Иисуса убили евреи, – поправила ее Кэтрин. – Так написано в Библии. Иисуса убили евреи.

– Иисуса убили римляне.

– Евреи.

Беседа грозила превратиться в нелепую детскую перепалку: да, нет, да, нет.

– Лео – еврей, – сказала Мэделин.

– Правда? – Джек, похоже, искренне изумился.

Лео ответил с максимальной небрежностью, чтобы поскорее сменить тему:

– Ньюман, Нойман. В начале века в моей семье произошел переход. Моя бабушка обратилась в христианство. – Он знал, о чем думает Джек. Джек обладал острым умом настоящего дипломата и не стал бы упускать из виду подобное обстоятельство. Прогуливаясь по городу в сторону главной площади, мимо alimentari [21]и баров, Лео ощутил прохладный ветерок ревности. Зачем Мэделин выдала этот хрупкий, пустячный секрет?

– Значит, это выубили Иисуса? – спросила Клер.

– Глупенькая, как может священник убить Иисуса?

– А как же Понтий Пилат?

– Он не был священником.