Евангелие от Люцифера

Экономя движения, Хилтс дождался над лестничным проемом, пока Финн присоединится к нему, после чего они начали спуск, старясь по мере возможности не задевать заиленные стены. Тем не менее чем ниже они спускались, тем хуже становилась видимость. То ли во время пожара, то ли уже позже целая секция палубы «А» под главной палубой обвалилась, рассыпавшись тоннами обломков, которые забили наклонный коридор, как мусор забивает желоб мусоропровода. Когда Финн и Хилтс добрались до этого уровня, выяснилось, что фрагменты стенной обшивки, обрывки труб и множество не идентифицируемых обломков загромоздили весь лестничный проем, а ил и водоросли делали эти завалы еще более опасными. Даже если бы ныряльщикам каким-то чудом удалось пробраться сквозь эти баррикады, кто взялся бы сказать, какие морские чудища могли в них таиться?

— И что теперь? — спросила Финн.

Перед ними находились разбитые двойные двери, ведущие в главный обеденный салон. По другую сторону фойе выглядело так, будто его украшала громадная мозаика, составленная из разноцветных плиток, большая часть которых давно выпала. По другую сторону мозаики виднелись латунные двери двух лифтов, обслуживавших центральную секцию корабля. Хилтс направил луч света в обеденный салон.

Судя по снимкам, на обустройство обеденного салона «Принцесса Ориана», названного так в честь известной оперы, денег не жалели: это было огромное, высотой в две палубы помещение под сводчатым желтым кожаным потолком и с балконом для оркестра. Зал мог принять одновременно пятьсот гостей, а система скрытых эскалаторов позволяла многочисленным стюардам оперативно доставлять заказы из расположенных палубой ниже кухонь. Теперь это была мрачная черная пещера: напольные ковры давно сгнили, кожаные потолки разложились, и их обрывки свисали сверху подобно кишкам какого-то гигантского морского чудовища. Привинченные к полу столы остались на прежних местах, но полотняные скатерти давно исчезли, а набивка кресел превратилась в перегной. Над всем этим, как пустая глазница, зиял оркестровый балкон. Никаких дам в желтых платьях, никаких офицеров в парадных белых мундирах, услужливо зажигающих неполиткорректные сигареты, — гигантская гробница исчезнувшей эры элегантности.

— Ну и местечко, прямо мурашки по коже, — пробормотал Хилтс.

Финн подняла компьютер и внимательно вгляделась сквозь маску.

— Времени у нас в обрез, — сказала она. — Проверить каюту Деверо мы, может, и успеем, но лучше с этим поторопиться.

Оба они уже ощущали заметно усилившееся давление протекавшей сквозь огромные пустоты корабля воды.

— Сколько еще осталось? — спросил Хилтс.

— Пятнадцать минут на проникновение, десять на работу на месте и еще пятнадцать на возвращение. Это предел, — ответила Финн.

— Понятно.

— Проникнем-то как?

— Через шахту лифта, как собирались.

— Ты сможешь открыть двери?

— Могу попробовать.

Хилтс снял с пояса облегченную голландскую титановую фомку для подводных работ, заскользил по коридору к некогда богато изукрашенным, а теперь изъеденным коррозией, окислившимся, потемневшим от планктонных наносов латунным дверям. Финн следовала за ним по пятам.

Перед дверьми они задержались. Финн направила на потускневшую преграду луч своего фонаря, тогда как Хилтс расчистил маленький участок в центре, вставил изогнутый конец ломика в щель между половинками дверей и надавил. Увы, приложенное усилие попросту развернуло его в воде, подняв очередное облако ила.

— Нужна какая-то точка опоры, — пробормотал он и попробовал снова, на сей раз подняв одну ногу, сбросив большой ласт фирмы «Дакор» и упершись босой ногой в дверной косяк.

Хилтс поднажал снова, и между половинками дверей появилась темная щель. Финн прицепила свой фонарь к поясу, подплыла вперед и помогла ему полностью разжать двери. Хилтс включил свой фонарь и, склонившись над шахтой, направил луч вниз. В темном проеме не было видно ничего, кроме густого планктона, колыхавшегося словно в такт невидимым волнам или течениям.

— Вроде бы путь свободен, — сказал Хилтс.

— Не забудь о бобине со шнуром. Может, путь и свободен, но из-за этой взвеси вода кажется густой, как суп.

Хилтс снова надел свой ласт, привязал страховочный линь к торчавшей сбоку балке, вплыл в шахту и, отрегулировав компенсатор, с ухмылкой сказал:

— Спускаемся.

По мере стравливания воздуха из жилета и уменьшения плавучести он начал погружаться. Финн дождалась, когда он освободит проход, вплыла в шахту, нажала желтую кнопку на своем гидрокостюме и под свист выпускаемого воздуха начала опускаться в недра судна.

Двери палубы «А» поддались без труда, и Хилтс с Финн выплыли в фойе. Это была первая палуба, практически полностью занятая пассажирскими каютами — без магазинов и ресторанов. В сторону носовой части вдоль левого и правого бортов тянулись два коридора, в которые выходили двери кают, расположенных по центру корабля, и более узкие боковые проходы. Согласно списку пассажиров, Деверо занимал каюту 305 по левому борту — они должны были находиться где-то неподалеку.