Евангелие от Марка

Это значит, что Он требовал только веры. Не стоит ли задуматься почему среди других рассказов есть это исцеление слепого? Почему оно стоит особняком? Из композиционного строя Евангелия люди должны были бы чему-то научиться. Дело вовсе не в этом исцелении, а в том, что из всех людей только один этот слепой из всех сил взывал: «Иисус, Ты — Сын Давидов!» Видящие не распознали Его. Слепой, который физически не видит, узнает Его. Так что здесь показано, как слепы другие, и этот человек сперва должен был ослепнуть, чтобы Его узреть. В слепоте, а не в исцелении здесь дело. И этим одновременно показано, как мало понимали Христа.

В ходе дальнейшего вы можете везде найти, как Он говорит о том, что Космическое вживается в человечески индивидуальное; как Он фактически говорит о Космическом, когда Он (и это опять-таки важно, что это композиционно дано в связи с тем моментом, когда Христос должен явиться как «Сын Давидов») говорит о бессмертии: что Бог — есть Бог живых, а не мертвых; что Бог есть Бог Авраама, Исаака и Иакова (12,26-7), ибо Авраам, Исаак и Иаков, каждый из них живет в следую щем, продолжает жить в других формах, потому что Бог живет в их индивидуальности. Но еще сильнее это обозначено там, когда Он описывает человека — то, что в нем дремлет и должно быть пробуждено. Сказано, что речь идет не просто о физическом Сыне Давидовом, ибо сам Давид говорит о нем как о «Господе», а не как о физическом «сыне» (12,35–37). О «Господе» в индивидуальности человека, о том, Кто должен произойти из рода Давидова, говорится везде, когда влияние космического Христа идет на убыль.

На одно место надо особенно указать (ищите его в Евангелии от Марка ближе к концу) — на место, которое легко не заметить при чтении без понимания, но которое потрясающе действует на душу, если его понимать. Это там, где Христос предан светской власти, должен быть осужден, и подыскивают основания, чтобы Его осудить. Этому предшествовало описание того, что Он сделал в храме, где изгнал менял и опрокинул их столы, где Он, проповедуя, должен был сказать совсем особенные слова, берущие за душу. За это ничего Ему не было. И Он теперь выразительно обращает на это внимание: «Все это вы слышали, а теперь, когда Я стою перед вами, вы ищете ложных обвинений против Меня, взяли Меня под стражу по навету предателя, как человека, совершившего тяжкое преступление. А тогда вы ничего не сделали, когда Я стоял среди вас в храме». — Потрясающее место! Потому что нас приводят к пониманию того, что на самом деле Христос везде действует так, что ничего против него сделать нельзя. Почему же? Он действительно поступает так, что в недопускающем сомнений смысле указывает на то, какой великий поворотный момент наступил в ходе мировой эволюции, когда говорит: «Первые станут последними, а последние — первыми» (9, 35). Учения, которые Он бросает им, должны быть ужасны с точки зрения вероучения и понимания Ветхого Завета — и ничего не происходит тогда. После этого Его во мраке ночи берут под стражу при помощи предателя, и получается впечатление, что при этом аресте происходит какая-то потасовка. Это потрясающее место:

«Но предатель дал им знак и сказал: «Кого я поцелую, Тот и есть; схватите Его и ведите под надежной охраной».

И когда пришел, тотчас подошел к Нему и говорит: «Равви, Равви,» и поцеловал Его.

Они же наложили руки на Него и взяли Его.

Но один из стоявших тут извлек меч и напал на служителя первосвященника и отсек ему ухо.

И Иисус сказал им: «Словно на разбойника вышли вы, с мечами и копьями, чтобы взять Меня под стражу. Каждый день бывал Я при вас в храме и учил, и вы не брали Меня. Но да сбудутся Писания» (14,44–49).

Что же, собственно, тогда произошло, что они Его не брали под стражу, а потом искали оснований для того, чтобы схватить, словно разбойника? Можно понять то, что тогда произошло, только если рассмотреть эти вещи в их оккультной глубине. Я уже указывал на то, что в Евангелии от Марка оккультные факты, спиритуальные факты, и чисто физические факты перемешаны в изложении событий. И нам ясно указывается, что Христос в Своих действиях не был ограничен только личностью Иисуса из Назарета, но что Он воздействовал на учеников, экстериоризуясь, вне физического тела, как то было на озере, куда Он к ним пришел. Так Он мог, находясь вне Своего физического тела, в то время, когда оно находилось, может быть, там или здесь, все, что Он делал, все, что Он излучал как Импульс, как Дух, вкладывать в души учеников. И особенно вразумительно нам указано в Евангелии от Марка на то, как люди воспринимали то, что Он в состоянии экстериоризации, находясь вне Своего физического тела, проповедовал и учил. Это живет в душах. Души не понимают этого, но они в это вживаются: это есть земное и сверхземное в индивидуальности Христа и в людской массе.