Евангелие от Марка

Это будет длиться еще долго, и люди, глубоко увязшие в нашей неестественности и нелогичности, будут потешаться над духовной наукой, высмеивать ее или же считать опасной. Но внутренней силой фактов само собой возгорится противоположное. И если только те, кто в этом нечто понимает, не впадали бы в болезнь компромиссов и видели ясно, то это пошло бы гораздо скорее, чем идет теперь. Потому что мы постоянно переживаем следующее: если выступает какой-то ученый и говорит что-то, о чем другой человек думает, что «это совсем теософично», то этому сейчас же придается значение; а если кто-нибудь проповедует что-то с кафедры, о чем другой думает, что «это вполне по-антропософски», то этому сейчас же придается еще большее значение. Дело не в том, чтобы идти на такие компромиссы, но в том, чтобы мы со всей честностью и истинностью вводили себя в спиритуальную жизнь и давали воздействовать на себя ее импульсам. Чем больше мы уясним себе, что должна быть возжена внутренняя жизненность спиритуальной жизни, и чем больше мы убедимся в том, что нет никаких оснований признавать оправданной надежду извлечь что-нибудь толковое из материалистического мышления нашего времени — тем будет лучше. Это есть нечто другое, чем стремление доказывать, что действительно передовая наука находится в гармонии со спири-туальными исследованиями. Это можно доказать, можно действительно доказать на каждом шагу.

Ибо эта наука почти на каждой странице своих трудов впадает в такого рода логические ошибки, на которые снова обратил внимание один из наших друзей, юмористическим образом показав логическую ошибку профессора Шляухерля (из «Fliegende Blatter»), который хочет доказать — посредством чего лягушка слышит. Он дает лягушке прыгать по столу, и, когда он ударяет по столу, лягушка сильно подпрыгивает. Значит, она слышит стук. Когда же он отрезал лапки, стукнул, лягушка не прыгнула, то профессор делает логический вывод — лягушка слышит лапками. В точности такой же логический вывод делается, например, при прославленном исследовании мозга. Замечают, что если у человека имеется та или иная часть мозга, то можно иметь, например, память на слова или питать мысли; если же потом этой части мозга нет, то уже нельзя иметь мысли или же теряется память на слова, — все это совершенно по примеру умозаключения относительно лягушки, которая слышит лапками. Нет в этих вещах никакой логики — только люди этого не замечают. Ибо для факта, что человек с определенной частью мозга может думать или не может думать, когда этой части недостает, не находят другого объяснения, как для лягушки, которая, мол, не слышит, если ей обрезать лапки. Ведь это то же самое, только не замечают, что все это умозаключение основывается ни на чем другом, как на ошибках мышления. Можно доказать такие ошибки во всем том, что считается теперь твердо установленным научным результатом. Но чем больше делают ошибок, тем больше гордятся своей наукой — и хулят спиритуальную науку.

Самая благородная реакция на это — вызывать все большее стремление к спиритуальной науке. Эта, только на современный лад оформленная реакция должна была быть пережита в душе Марка, когда он в свое время обнаружил — насколько человечество опустилось со своей былой спиритуальной высоты и дошло до голой привязанности к материальному. Этим для него создалось глубокое понимание того, что величайший Импульс живет в сверхчувственном, и это понимание еще укрепил его учитель. То, что дал ему Петр, было совсем иным, чем могло прийти от сообщения о Мистерии Голгофы, исходя из восприятий внешних чувств, если бы кто-нибудь видел своими глазами, что происходило в Иерусалиме; но все это было потом познано ясновидчески. Так возникли все сообщения о Христе Иисусе и о Мистерии Голгофы.

Мистерия Голгофы есть событие, которое произошло на физическом плане, но которое можно было узреть потом только ясновидчески. Я прошу вас принять во внимание особенно следующее: Мистерия Голгофы есть физически-чувственное событие; однако путь к его пониманию надо искать на сверхфизическом, на сверхчувственном пути — и даже несмотря на документы, которые остались; именно так должно быть отыскиваемо это понимание. Кто этого не понимает, тот может спорить — в какой мере имеет ценность то или другое Евангелие. Для того же, кто знает истинное положение вещей, эти вопросы не существуют. Он знает, что нам необходимо взирать через недостаточные предания, которые многообразно представлены в Евангелиях, на то, что нам еще и теперь может показать ясновидческое исследование. И тогда, если мы ищем истину того, что совершилось, мы можем узреть в реконструкции по данным Акаша-хроники, как нам следует трактовать Евангелия и что в отдельных местах предлагается прочесть, — прочесть о том, что было явлено человечеству как истинное достоинство, истинное Существо человека — в то время когда оно глубоко пало со своей былой высоты.