Евангелие от Маркса

И конечно же, власть в государстве должна принадлежать наиболее сознательному классу. В «Докладе об экономическом положении рабочих Петрограда и задачах рабочего класса…» Ленин писал: «Революция 25 октября показала чрезвычайную политическую зрелость пролетариата, выявившего способность стойко противостоять буржуазии. Но для полной победы социализма требуется колоссальная организованность, проникнутая сознанием, что пролетариат должен стать господствующим классом… Вопрос в том — победить или быть побежденным. Нельзя надеяться, что пролетариат деревни ясно и твердо сознает свои интересы. Это может сделать только рабочий класс, и каждый пролетарий, в сознании великой перспективы, должен почувствовать себя руководителем и повести за собой массы.

Пролетариат должен стать господствующим классом в смысле руководительства всеми трудящимися и классом господствующим политически… Управление государством должен взять на себя пролетариат».

На III Всероссийском съезде Советов Р., С. и К. Д. Ленин напомнил опыт Парижской Коммуны, когда рабочие продержались 2 месяца и 10 дней и были расстреляны, заплатив тяжелыми жертвами за первый опыт рабочего правительства, смысл и цели которого не знало громадное большинство французских крестьян. Ленин говорил: «Нет ни одного социалиста, который бы не признавал той очевидной истины, что между социализмом и капитализмом лежит долгий, более или менее трудный переходный период диктатуры пролетариата, и что этот период в своих формах будет во многом зависеть от того, преобладает ли мелкая собственность или крупная, мелкая культура или крупная. Понятно, что переход к социализму в Эстляндии… не может походить на переход к социализму в стране по преимуществу мелкобуржуазной, какой является Россия. С этим надо считаться.

Всякий сознательный социалист говорит, что социализм нельзя навязывать крестьянам насильно и надо рассчитывать лишь на силу примера и на усвоение крестьянской житейской практики. Как она считает удобным перейти к социализму?… И крестьяне начали уже этот переход, и мы питаем к ним полное доверие…

Опыт гражданской войны указывает представителям крестьян воочию, что нет иного пути к социализму, кроме диктатуры пролетариата и беспощадного подавления господства эксплуататоров.

Каждый раз, когда нам приходится касаться этой темы, на настоящем собрании или на ВЦИК, мне случается от времени до времени слышать от правой части собрания возгласы „диктатор!“. Да, „когда мы были социалистами“, тогда все признавали диктатуру пролетариата; они даже писали о ней в своих программах, они возмущались тем распространенным предрассудком, будто можно переубедить эксплуататоров, доказать им, что не следует эксплуатировать трудящиеся массы, что это грешно и стыдно, и тогда водворится на земле рай. Нет, этот утопический предрассудок давно разбит в теории, и наша задача — разбить его на практике.

Представлять себе социализм так, что нам господа социалисты преподнесут его на тарелочке, в готовеньком платьице, нельзя, — этого не будет. Ни один еще вопрос классовой борьбы не решался в истории иначе, как насилием. Насилие, когда оно происходит со стороны трудящихся, эксплуатируемых масс против эксплуататоров, — да, мы за такое насилие. И нас нисколько не смущают вопли людей, которые… забыли все свои предпосылки и требуют от нас невозможного, чтобы мы, социалисты, без борьбы против эксплуататоров, без подавления их сопротивления, достигли полной победы.

Господа эксплуататоры еще летом 1917 года поняли, что дело идет „о последних и решительных битвах“, что последний оплот буржуазии, этот главный и основной источник подавления ею трудящихся масс, будет вырван из их рук, если Советы получат власть. Вот почему Октябрьская революция открыла эту систематическую борьбу за то, чтобы эксплуататоры прекратили свое сопротивление…

Вот почему в настоящее время в России приобрела преимущество гражданская война… Представители имущих классов все ставят на карту… для них это последние и решительные битвы, и они не остановятся ни перед каким преступлением, лишь бы сломить Советскую власть. Разве вся история социализма, французского в особенности, которая так богата революционными стремлениями, не показывает нам, что когда сами трудящиеся берут в свои руки власть, правящие классы идут на неслыханные преступления и расстрелы, когда дело идет об охране их денежных мешков…

Тот, кто понял, что такое классовая борьба, что значит саботаж, который организовали чиновники, тот знает, что перескочить сразу к социализму мы не можем. Остались буржуа, капиталисты, которые имеют надежду вернуть свое господство и защищают свои денежные мешки, осталось босячество, слой подкупных людей, совершенно раздавленных капитализмом и не умеющих возвысится до идеи пролетарской борьбы. Остались служащие, чиновники, которые думают, что охрана старого порядка есть интересы общества. Как можно представить себе победу социализма иначе, как полным крахом этих слоев, как полной гибелью буржуазии и русской и европейской? (…) Без борьбы мы к социализму не придем».

* * *