Евангелие от Матфея. Исторический и богословский комментарий. Том 1

В Евангелии от Луки аналогичные слова, в еще более резкой форме, будут адресованы множеству народа: «Если кто приходит ко Мне и не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей, и братьев и сестер, а притом и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником» (Лк. 14:26). Разница между двумя изречениями заключается, во-первых, в том, что у Матфея вновь идет речь о двух поколениях (отец, мать, сын, дочь), тогда как у Луки в списке оказываются и представители одного поколения (жена, братья, сестры); во-вторых, если у Матфея Иисус не дозволяет любить родственников больше, чем Его Самого, то у Луки Он призывает ненавидеть их.

Каким образом эти наставления соотносятся с пятой заповедью Моисеевой: «Чти отца твоего и мать твою» (Исх. 20:12; Втор. 5:16)? Как они сочетаются с заповедью, которую Иисус называет одной из двух «наибольших в законе»: «Возлюби ближнего твоего, как самого себя» (Мф. 22:39; Лев. 19:18)? Не покушается ли Иисус и здесь на незыблемые общечеловеческие ценности, такие как любовь детей к родителям и родителей к детям? И насколько призыв к ненависти (в версии Луки) вообще соотносится с характером проповеди Иисуса, в центре которой ставится любовь?

Иисус ставил духовные связи между людьми, основанные на единстве веры, выше естественных родственных связей. Это понимание в полной мере отражено в рассматриваемых словах из наставления ученикам, а также в параллельном месте из Евангелия от Луки. Слова нельзя вырывать из контекста. Речь идет о том, что в ситуации выбора между верностью Иисусу и верностью родственным связям ученик Иисуса должен предпочесть первое. Современный исследователь дает следующее толкование: «В большинстве случаев одно совместимо с другим. Ненавидеть своих родителей за то, что они родители, было бы чудовищно… Но последователи Христа должны быть готовы, если необходимо, относиться к тому, что для них дорого, словно к объекту ненависти… Иисус, как это часто бывает, излагает принцип и делает это в очень радикальной форме, оставляя слушателям домысливать, как можно смягчить его»[644].

В своем комментарии на рассматриваемое место из Евангелия от Матфея Иоанн Златоуст приводит и параллельное место из Евангелия от Луки. Общий смысл обоих изречений он передает следующим образом: «Повелевает не просто возненавидеть, потому что это совершенно противозаконно; но если кто из них захочет, чтобы ты любил его более, нежели Меня, в таком случае возненавидь его за это»[645]. Блаженный Августин описывает воображаемый диалог, в котором верующий во Христа обращается к родителям со словами: «Я люблю вас во Христе, но не вместо Христа. Будьте со мною в Нем, но я не буду с вами без Него»[646]. Оба текста, каждый по-своему, отражают ситуацию, предсказанную Иисусом и не раз возникавшую в опыте Его последователей на протяжении веков: когда человек должен сделать выбор между Ним и своими родственниками.

Речь идет также о правильной, с точки зрения Иисуса, расстановке приоритетов: готовность следовать за Ним должна быть сильнее любых земных привязанностей, включая родственные чувства. Об этом рассказывается в эпизоде, который мы уже рассматривали. Один из тех, кого Иисус призывает следовать за Ним, говорит Ему: «Господи! позволь мне прежде пойти и похоронить отца моего» (Мф. 8:21). По версии Луки, Иисус отвечает: «Предоставь мертвым погребать своих мертвецов, а ты иди, благовествуй Царствие Божие» (Лк. 9:60). Лука также приводит ответ Иисуса человеку, просившему позволения проститься с домашними: «Никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадежен для Царствия Божия» (Лк. 9:61–62). Характерно, что в обоих ответах в центре внимания оказывается Царство Божие. Именно оно – та реальность, которой нельзя предпочесть никакие земные привязанности.

«И кто не берет креста своего…»

³⁸и кто не берет креста своего и следует за Мною, тот не достоин Меня. ³⁹Сберегший душу свою потеряет ее; а потерявший душу свою ради Меня сбережет ее.

Упоминание о кресте некоторыми исследователями воспринимается как редакционная добавка к словам Иисуса, сделанная евангелистами в свете истории распятия, а также под влиянием «богословия креста» апостола Павла. Однако ничто не препятствует воспринимать слова Иисуса как пророчество о Своем крестном пути: «Времена были такие, что вряд ли Иисус не предвидел насильственный конец Своего служения… Задолго до Его времени распятие стало символом насильственной смерти»[647]. То, что осужденные на смерть сами несли свой крест, также было общеизвестным фактом.

Добавим, что выражение «нести свой крест» встречается в прямой речи Иисуса не один раз (Мф. 16:24; Мк. 8:34; Лк. 9:23; 14:27). Очевидно, образ осужденного на смерть, несущего крест на плечах, использовался Им для предупреждения о том, с какими рисками сопряжено следование за Ним.