Евангелие от Матфея. Исторический и богословский комментарий. Том 1

Что же касается богословского смысла истории избиения младенцев, то на него обращает внимание Иоанн Златоуст. Он отмечает, что «многие очень неразумно судят об этих детях и возмущаются несправедливостью их избиения», спрашивая: почему Бог попустил это? Златоуст отвечает на этот вопрос пословицей: «Обижающих много, а обижаемого нет ни одного». И поясняет: «Обиды, несправедливо претерпеваемые нами от кого бы то ни было, Бог вменяет нам или в отпущение грехов, или в воздаяние награды». Поэтому те, которые кажутся обиженными Богом, на самом деле вовсе не обижены. Умерщвленные Иродом дети за свои страдания получили от Бога награду на небесах, а Ирод «кончил жизнь тяжкой смертью – еще более жалкой, чем та, на которую он осудил младенцев, потерпев при этом бесчисленное множество и других страданий». В подтверждение своих слов Златоуст ссылается на Иосифа Флавия[57].

Вифлеемские младенцы, пострадавшие за Христа, «стали первыми Христовыми мучениками»[58]. В литургическом календаре Православной Церкви их память совершается на четвертый день после Рождества Христова[59].

4. Возвращение в землю Израилеву

¹⁹По смерти же Ирода, – се, Ангел Господень во сне является Иосифу в Египте ²⁰и говорит: встань, возьми Младенца и Матерь Его и иди в землю Израилеву, ибо умерли искавшие души Младенца.

²¹

Он встал, взял Младенца и Матерь Его и пришел в землю Израилеву. ²²Услышав же, что Архелай царствует в Иудее вместо Ирода, отца своего, убоялся туда идти; но, получив во сне откровение, пошел в пределы Галилейские ²³и, придя, поселился в городе, называемом Назарет, да сбудется реченное через пророков, что Он Назореем наречется.

В Назарете Иосиф с Марией поселяются, согласно Матфею, не потому, что там был дом Иосифа, а во исполнение сказанного через пророков, «что Он Назореем наречется» (Мф. 2:23). Нигде в Ветхом Завете мы не находим пророчества о том, что Мессия будет назореем. Вряд ли, однако, евангелист ссылается на некий неизвестный нам источник, как думают некоторые ученые[60]. Скорее, здесь протягивается нить между судьбой Иисуса и историей рождения Самсона от Маноя и его неплодной жены, которой явился Ангел со словами: «Вот, ты неплодна и не рождаешь; но зачнешь и родишь сына… От самого чрева младенец сей будет назорей Божий» (Суд. 13:2–5).

Слово «назорей» в Ветхом Завете употреблялось для обозначения людей, дававших (как правило, на какой-то срок) обет вести аскетический образ жизни, в частности, не пить вина, не стричь волос и не прикасаться к мертвому телу (Числ. 6:1–7). В греческом тексте Евангелия от Матфея название галилейского города Назарет (Ναζαρέτ) становится созвучным слову «назорей» (ναζωραΐος). У соответствующих еврейских слов (ши Nasrat «Назарет» и τη nazir «назорей») нет точного соответствия[61]. Тем более очевидно на уровне греческого текста намерение евангелиста Матфея увязать место, куда поселился Иосиф с Марией и Младенцем после возвращения из Египта, с ветхозаветным обычаем назорейства[62].

Предпринимались попытки найти связь названия города Назарет и термина «назорей» в Евангелии от Матфея на уровне еврейского текста: слово πίή Nasrat «Назарет» созвучно знаменитому мессианскому титулу из пророчества Исаии – «отрасль[63]» (ίή neser) от корня Иессея (Ис. 11:1)[64]

. На возможность такого понимания указывал уже Блаженный Иероним[65].

Высказывалась гипотеза о том, что Назарет был местом, где во II в. до Р. Х. поселилась группа назореев, в честь которых город и получил свое название[66]. Однако эта гипотеза не имеет подтверждения в исторических источниках.

Почему Матфею было необходимо указать на связь между назорейством и Иисусом? На первый взгляд, образ Иисуса мало подходит к описанию назорея; к этому описанию гораздо больше подходит образ Иоанна Крестителя. Думается, для евангелиста здесь важно показать преемственность опыта святости от Ветхого Завета к Новому. Образ жизни назорея однозначно ассоциировался со святостью (Числ. 6:8). Сразу же за ссылкой на пророчество о том, «что Он Назореем наречется», в евангелии от Матфея следует повествование об Иоанне Крестителе, который «имел одежду из верблюжьего волоса и пояс кожаный на чреслах своих, а пищею его были акриды[67] и дикий мед» (Мф. 3:4). Очевидно, Матфей хочет провести прямую связь между святостью в той форме, в какой она существовала в Ветхом Завете, и Иоанном Крестителем, а через него – с Иисусом.

Глава 3

1. Иоанн Креститель