Евангелие от обезьяны (СИ)

И вот я увидел ее в "Аненербе"... Вообще, каковы были шансы встретить ее именно в то утро? Магия какая-то, проклятое городское вуду, пентаграммы путей пересекаются с нечеловеческой логикой, и хрен ты им что-нибудь противопоставишь... Нико стояла в том самом отделе, выбирала выпивку в коньяках... Всегда любила коньяк, а я виски, и мы часто ругались, потому что купить две бутылки, как правило, не могли, и надо было выбрать что-то одно.

Нико изменилась, конечно. Сколько ей сейчас? Под сорок? Может быть, тридцать семь или тридцать восемь. Неважно, я узнал ее сразу, даже не увидев лица. Осанка… то, как она брала бутылки, а потом ставила их на место. Подносила к глазам. Она всегда так делала, потому что без очков не видела ни хрена. А очки не носила, говорила, не идут…

Знаете, тут есть такая штука… На себе я давно, в общем, крест поставил. Не в том смысле, что я считал себя законченным лузером, хотя и не без этого. Но я про другое. Я давно уже не ждал, что в моей жизни что-то изменится. Она встряла в колею еще тогда, когда мир был прежним. И не менялась с тех пор. Она врастала в диваны, надстраивала стены бункера, лысела, плыла мешками под глазами и все такое, но не менялась. Я никого в этом не виню, не думайте, я просто… ну, факт, что ли, констатирую. Ведь начиная с определенного возраста человек должен двигаться, неважно куда. В этом фишка. Существует предел, такая условная черта, когда есть только сегодня. Ну, знаете, пресловутые двадцать пять лет, звезда рок-н-ролла. Но потом эту черту приходится перешагивать, и у человека появляется прошлое и будущее. И вот с этой черты человек должен куда-то двигаться, что-то менять в своей жизни, иначе он рано или поздно вываливается из поезда и начинает ныть о том, что все куда-то рванули без него. Так вот, мне не повезло, я остался на этой черте. Вывалился. И поэтому ничего криминального в том, что я все еще хожу в «Аненербе» в дисконтный отдел, уже не было. Колея, понимаете? Трамвайные пути, провода троллейбуса.