Евангелие от рыжего кота

Он не заметил, как заснул, и не помнил, что ему снилось, а поднялся, когда поезд приближался к Ленинграду. Возвращение в город своей юности наполнило душу Хутина ностальгией, несмотря на то, что циничный ум ехидно напоминал, что всё тлен. Стоит жителям покинуть город на пару десятков лет и знакомые улицы теряют очертания, погружаясь в заросли клёна и мелкого кустарника. Природа быстро утилизирует человеческую цивилизацию, находя ей место в беспрерывной пищевой цепочке.

Покинув масковский вокзал, Хутин втиснулся в проходящий автобус номер 3, который направлялся в сторону Средней рогатки. Как помнил Хутин, его мать работала вместе с отцом на вагоностроительном заводе имени Егорова. Едва не пропустив остановку, Хутин вылез перед зданием из красного кирпича с полукруглыми окнами и остановился под сенью нескольких деревьев, размышляя о том, как вызвать мать на проходную.

Ничего не придумав, он попросил охранника вызвать мать. Служака, несмотря на то, что перед ним стоял военный в непонятной форме, вдруг заартачился и разразился бранью:

— С какой стати? Покидать рабочее место запрещено.

— Скажите, что сын с фронта вернулся, — сказал Хутин, понимая, что более идиотского повода не придумаешь, но охранник, взглянув на форму Хутина, понял это по своему: не иначе странный военный воевал в интернациональном отряде на Кубе и приехал домой на побывку.

— Будет сделано! Но пасаран! — поднял сжатую в кулак руку охранник и бодро покрутил ручку телефона. Вызвав переполох на коммутаторе, охранник потребовал гражданку Хутину, Марию Иванну на проходную для встречи с сыном-героем. Хутин, исподтишка ухмыляясь, думал о том, что скажет матери, чтобы она не испугалась, но когда увидел её, то все мысли выскочили из головы и он растерялся.

— Мамаша, обнимай сына, живой вернулся, — радостно сообщил охранник, толкая невысокую женщину за проходную. То, что сын выглядел старше матери, охранника совсем не смущало. Мать искоса смотрела на Хутина, а её правый глаз, не живой, стеклянный, с удивлением уставился на радостного охранника.

— Целуй его, небось, рада! — сопереживал охранник и Хутин, обняв мать, шепнул ей на ухо: — Давайте отойдём в садик, и я вам всё объясню.

Когда они остались одни, Хутин без обиняков спросил: — Вы хотите усыновить ребёнка?

— Хочу, — честно призналась мать, несмотря на то, что незнакомец казался странным.

— Мальчик очень ранимый и нуждается в вашей любви, — сказал Хутин, нажимая на жалость, но этого не требовалось, так как на лице матери всё читалось без букваря – она будет любить Вовку в любом виде. Краем глаза Хутин увидел, как из проходной вышел отец и напрягся – жалостью отца не проймёшь. Мать, заметив мужа, тоже напряглась, и Хутин её успокоил, сказав ей, что поговорит с мужем.

— Владимир Спиридонович? — сказал Хутин, подходя к отцу и козыряя.

— Я, — сказал отец, с удивлением рассматривая форму, которую помнил ещё с войны, и тут же переспросил:

— А в чём дело?

— Дело в том, что меня забрасывают в далёкий космос, — начал Хутин, а отец, глянув на старого «космонавта», ехидно переспросил: — Как собаку Лайку?

— Да, — подтвердил Хутин и добавил: — У меня есть сын, Вовка, мать которого умерла.

Мария Ивановна, сочувствуя незнакомому военному, шмыгнула носом, вытаскивая из кармана платочек, а отец, внимательно рассматривая Хутина, спросил:

— Что вы от нас хотите?

— Я хочу, чтобы вы усыновили моего ребёнка, — сказал Хутин.

— Мы с шарлатанами не разговариваем, — сказал отец и повернулся к матери: — Пойдём, Мария.

— 12 сентября меня забросят на Луну, и я больше не вернусь на Землю, — сказал Хутин, вспоминая историю СССР, и добавил: — Это легко проверить через месяц.

— А завтра ты потребуешь у нас деньги за ребёнка, — сказал отец, на что Хутин вытащил пачку денег:

— Государство мне платит большие деньги.

— Володя, мы же так хотели…— напомнила Мария Ивановна и отец сдался: — Хорошо, расскажи подробнее.

Хутин рассказал, что его сын, Вовка, находится в Перми в интернате, и он может привезти его в Ленинград.

— Нет, я поеду туда сама… — сказала мать, а отец возразил: — Поедем вместе, я не верю этому…

Через пару дней они ехали в Пермь. За это время отец привык к Хутину, хотя по-прежнему ему не верил. На вокзале в Перми Хутин узнал у Гаагтунгра, куда отправили Вовку и, получив адрес, приказал демонам ехать в Ленинград.

— Что за бандитские рожи? — настороженно спросил отец, разглядывая демонов.

— Они работают в КГБ, — сообщил Хутин, но отец не поверил, а с опаской схватился за карман, где лежали деньги. Обладая телом демона, Хутин имел некоторые их способности, поэтому легко слепил ксиву, которую мельком предъявил заведующей в интернате. Стоило Вовке показаться в дверях, как он тут же воскликнул: — Папа! — и бросился к Хутину. У Марии Ивановны потекли ручьём слёзы, а Владимир Спиридонович впервые поверил Хутину.