Евангелие от Сатаны

Валентина и Кроссман прокладывают себе путь, раздвигая карабинеров. Несколько человек из отряда только что вошли в комнату и теперь, бледные как смерть, отступают назад. Валентина тоже входит внутрь. Почти везде горят костры из бумаги, зажженные кардиналами из братства Черного дыма. Пламя поднимается так высоко, что его языки лижут своды и окрашивают в черный цвет маленькие арки над столбами. Это горят архивы Ватикана. Превращаются в пепел не только частные письма пап и отчеты о ходе внутрицерковного расследования, начатого Климентом V. Сгорают целые стеллажи секретных архивов христианства, которые кардиналы приказали перенести сюда после избрания папы. Заговорщики уничтожают все доказательства. Двадцать веков истории и человеческих мучений погибают в этом огненном водовороте.

Становится невозможно дышать. Карабинеры пытаются загородить собой Валентину, которая идет сквозь огонь, сжимая «беретту» в вытянутой руке. Кроссман идет у нее за спиной, водя перед собой своим пистолетом сорок пятого калибра.

Внезапно Валентина останавливается. Она увидела пять кардиналов в красных одеждах. Эти пятеро заканчивают складывать книги и пергаменты в штабель возле одного из столбов подземелья и поливают эту бумажную пирамиду бензином.

Валентина два раза стреляет в воздух, но гул пожара заглушает выстрелы. У одного из кардиналов на губах улыбка, как у больного в бреду. Он не чувствует, что его волосы горят: они вспыхнули под действием высокой температуры. Остальные четверо стоят на коленях возле огромной кучи бумаг. Пальцы, которыми они бросали книги в огонь, превратились в обугленные культи. А первый кардинал даже не заметил, что рукав его сутаны намок в бензине. Он чиркает спичкой, чтобы зажечь костер…

Валентина громко кричит. Спичка вспыхивает. Язычок огня касается рукава сутаны, и огонь охватывает руку прелата. Карабинеры в ужасе замирают. Глядя прямо в лицо Валентине, которая умоляет его остановиться, кардинал опускает свою ставшую факелом руку в кучу пергаментов и сжигает себя. Пары бензина воспламеняются в нескольких местах. Эти очаги огня соединяются в один гигантский костер, который пожирает гору бумаг.

Кожаные переплеты плавятся, свитки, которым много сотен лет, мгновенно вспыхивают, словно клочья пакли. Валентина отступает на несколько шагов от пламени, которое пожирает коленопреклоненных кардиналов. Их лица тают, как восковые маски. Обрывки красной ткани кружатся в обжигающем воздухе. Ладонь Кроссмана сжимает плечо Валентины, и его голос звучит у нее в ушах:

– Черт возьми! Валентина, надо убираться, пока огонь не отрезал нам путь.

– Кресты Блаженств! Надо забрать кресты!

Уже так жарко, что искры пробегают от костра к костру. Скоро запылает весь зал. Воздух наполняется зловонным запахом горящего мяса. Валентина бросает последний взгляд на пожар. Ей кажется, что среди пергаментов она разглядела пять крючковатых предметов. Но рука Кроссмана изо всех сил тянет ее назад. И Валентина отступает.

Она подчиняется. Она сдается.

216

Воют сирены. Колонна пожарных машин с трудом пробирается по заполненным толпой магистральным улицам и мостам Рима. Никто не понимает, что происходит.

На площади камеры Си-би-эс и РАИ снимают в режиме непрерывной работы армию карабинеров, которая окружила Ватикан. Из подвальных окон базилики и из здания секретного архива идет густой черный дым. Комментаторы говорят, что в подвалах начался огромный пожар и что теперь огонь движется по извилистым подземным коридорам под площадью Святого Петра. Горят архивы. Две тысячи лет истории превращаются в дым, и дождь из пепла падает на куполы Ватикана. Дым такой черный, что закрывает солнце. Кажется, что наступает ночь.

Грузовики тормозят, пожарные разворачивают шланги, надевают противогазы и исчезают внутри зданий, чтобы нанести удар по огню через подземелья. Телеоператоры так увлеклись съемкой этой операции, что ни один из них не замечает кортеж швейцарских гвардейцев на мостике, соединяющем Апостольский дворец с замком Святого Ангела. Этой дорогой когда-то ходили часовые во время дозоров. Длина ее примерно восемьсот метров. Она проходит по крепостной стене над улицей Корридори, по прямой линии, над головами толпы. Именно этим путем папы бежали из своего дворца, когда Ватикану угрожала опасность. Дозорный путь не использовался уже много столетий, но понтифики поддерживали его в рабочем состоянии – на всякий случай. И они были правы.

Кардинал Мендоса и кардинал Джованни молча идут в центре отряда. Мендоса опирается на палку. Джованни несет Евангелие от Сатаны, которое он завернул в кусок плотной красной ткани.

217