Евангелие от Сатаны

– Да. Иначе это возвращается. Мы считаем, что оно умерло, но оно возвращается.

– Что возвращается, матушка?

У старой монахини начинается приступ кашля, и она старается заглушить его, закрыв рот ладонью. Когда настоятельница снова начинает говорить, Паркс замечает хриплую ноту в ее голосе. Этот свист рождается в бронхах: мать Абигайль больна эмфиземой.

– Специальный агент Мария Паркс, будьте добры назвать мне точно причину, по которой вы находитесь среди нас.

– Мне нужно просмотреть книги, над которыми ваша затворница работала в последнее время перед тем, как была убита. Я убеждена, что ключ к преступлениям находится в библиотеке вашего монастыря.

– Вы явно ничего не знаете об опасности, которая вам угрожает.

– Это означает «нет»?

– Это означает, что вам нужно было бы учиться самое меньшее тридцать лет, чтобы что-нибудь понять в этих сочинениях.

– Вы слышали когда-либо о Ворах Душ?

Мать Абигайль сжимается в своем кресле, и ее голос внезапно начинает дрожать от ужаса.

– Дитя мое, некоторые слова неблагоразумно произносить среди ночи.

– Может быть, хватит говорить глупости, матушка? Сейчас уже не Средние века, и все знают, что Бог умер в ту секунду, когда Нейл Армстронг ступил на Луну.

– Кто это – Армстронг?

– Не обращайте внимания. Это я виновата, что не сумела говорить так, чтобы вы меня поняли. Я здесь не для того, чтобы праздновать Хеллоуин или учиться летать на метле, а для того, чтобы расследовать убийство одной из монахинь вашей общины. Одно из длинного списка злодеяний убийцы, который, если верить выводам четырех монахинь, пропавших в Геттисберге, путешествует из века в век и истребляет затворниц, словно нанизывает бусины на нитку. Поэтому выберите одно из двух: или вы откроете мне вашу библиотеку, или я буду вынуждена вернуться с ордером на обыск и грузовиками, и все хранящиеся у вас сочинения сатанистов будут вывезены в Денвер, в хранилища ФБР.

Ни слова в ответ. В глазах настоятельницы вспыхивает огонь ненависти, и Паркс это замечает. Если затворницы такие сумасшедшие, как ей говорили, этими словами она подписала себе смертный приговор.

– Специальный агент Мария Паркс, только христианское милосердие обязывает меня предложить вам гостеприимство моего ордена на время бури. Монахиня, которая привела вас сюда, сейчас отведет вас в келью, где жила наша убитая сестра. Это единственная келья, которая сейчас свободна. Больше я ничем не могу помочь вам в вашем расследовании и настоятельно советую вам не выходить из кельи, пока не утихнет ветер и не перестанет падать снег. Эти места небезопасны для тех, кто не верит в Бога.

– Это угроза?

– Нет, рекомендация. Как только буря прекратится, вы должны немедленно покинуть монастырь. И прошу вас не нарушать благочестивой сосредоточенности моих затворниц.

– Матушка! Никто не защищен от убийцы, который лишил жизни вашу монахиню. Если это действует секта и если она угрожает вам, то можете быть уверены – они вернутся и не ваши молитвы их остановят.

– А вы всерьез считаете, что их остановит ваш пистолет или ваш значок?

– Я этого не сказала.

Рот старой монахини искривился от гнева. Она выпрямилась в своем кресле, и ее голос наполнил темноту.

– Специальный агент Паркс! Церковь – очень древнее учреждение, у которого есть очень много секретов и тайн. Больше двадцати столетий мы ведем человечество по темной дороге его судьбы. Мы пережили ереси и гибель империй. С начала времен святые в наших монастырях и аббатствах, стоя на коленях, отгоняют Зверя молитвой. Мы видели, как угасли миллиарды душ, мы знали чуму, холеру, Крестовые походы и тысячу лет войны. Неужели вы действительно думаете, что можете одна отвести ту угрозу, которая приближается?

– Я могу помочь вам, матушка.

– Дитя мое, это может сделать только Бог.

* * *

Мария, сама того не замечая, сделала несколько шагов назад, отступая под криками матери Абигайль.

Дверь кабинета со скрипом открывается. Мария готовится идти за затворницей, но настоятельница монастыря внезапно спросила:

– Вы верите в ауры?

Паркс медленно оборачивается:

– Во что?

– В ауры. Это цвета души, которые выходят за пределы тела и окружают его. Они имеют вид спектрального сияния. Вокруг вас я вижу синий и черный цвета.

– И что это значит?

– Это значит, специальный агент Мария Паркс, что вы скоро умрете.

94

– Я оставляю вам факел и связку свечей. Пользуйтесь ими очень экономно, собирайте капли воска и складывайте в очаге, потому что у вас не будет никакого другого света.

Паркс останавливается на пороге, вдыхает гнилой воздух кельи, потом поворачивается к монахине и спрашивает:

– А как же вы?

– Что – я?

– Как вы сами найдете дорогу обратно?

– Об этом не волнуйтесь. Сейчас ложитесь спать. Я вернусь после рассвета.

Старая монахиня закрывает дверь. Щелкает замок, который она запирает на два оборота. Когда шуршание ее сандалий затихает вдали, Паркс слышит далекий жалобный звук. Она вздрагивает и застывает на месте: это крик человека. Чьи-то вопли проникают сюда сквозь стены.