Евангелие от святого Бернарда Шоу

Если — что представляется маловероятным — нужны ещё какие-то доказательства, обратите внимание, что Пётр сразу после смерти Христа основывает все свои доказательства на чудесах: «Мужи Израильские! выслушайте слова сии: Иисуса Назорея, Мужа, засвидетельствованного вам от Бога силами и чудесами и знамениями, которые Бог сотворил через Него среди вас, как и сами знаете» (Деян. 2:22). Козырной картой Павла неизменно является воскресение. Мистер Шоу, нимало не усомнившись, ответит, что это всего лишь показывает глупость апостолов; но это не даёт ответа на вопрос, могут ли вообще чудеса дискредитировать какое-либо учение. История свидетельствует об обратном. История свидетельствует, что те, кто называет себя христианами, по сей день прочно цепляются за чудеса, невзирая на аргументы не только Руссо, но и других вольнодумцев. Разве не знает мистер Шоу, что «Естественная теология» Пейли

до сих пор пособие для будущих бакалавров? Когда на их место придут Том Пейн и Инджерсолл, можно будет допустить, что доводы мистера Шоу достигли места света и познания. Мистер Шоу совершенно прав, заявляя, что чудеса не убедят его в значимости учения того, кто утверждает их; но Шоу, как и другие философы, чересчур расположен считать, что все люди сотворены по его подобию. Когда Иммануил Кант решил, что существуют некие вещи, о которых думает и должен думать всякий человек, повсеместно было признано, что он, несомненно, величайший гений, на том основании, что он был первым, кто подумал о них!

Далее в предисловии к «Андроклу и льву» говорится, что «интеллектуальная энергия скептиков и богословов до сих пор растрачивается на производство аргументов за или против чудес, поскольку и те, и другие полагают, будто бы судьба христианства зависит от дискуссии о том, правдив или лжив рассказ Матфея». Судьба христианства действительно «зависит» от этого. Уберите чудеса, уберите пророчества, — и не останется ничего, кроме крохотной доктрины, полной противоречий, как уже было показано выше, и, в любом случае, объяснимой дюжиной других способов, кроме того, к которому апеллирует мистер Шоу. Практически нет ни единого инцидента из жизни Иисуса, который бы не был чудесен, по той простой причине, что евангелисты считали всё естественное недостойным записи. Ниспровержение, которого добивается Шоу, напоминает абстрактные рассуждения Беркл о свойствах иЛ^ или рассмотрение Буддой идеи Атмана. Можно сказать, настоящая цель мистера Шоу — показать, что Иисус есть только имя для персонажа, который придерживается социальной, этической и политической точки зрения самого Шоу. Но, конечно же, подобные мысли — общая черта большинства первоклассных умов.

Матфей приписывает Иисусу фанатизм