Евангелие от святого Бернарда Шоу

Когда мы берём в руки Евангелие от Луки, мы встречаемся уже с новым рассказчиком и с его крепким природным талантом в повествовательном искусстве. Не успев прочесть и двадцати стихов Евангелия от Луки, ты понимаешь, что перешёл от летописцев, пишущих ради увековечивания важных фактов, к художнику слова, рассказывающему истории ради самого рассказа. В самом начале он являет нам очаровательнейшую идиллию всей Библии: историю Марии, которая из-за переполненности гостиницы пришла в хлев и положила своего новорождённого сына в ясли, и пастухов, которые содержали на поле ночную стражу у своих стад и пред которыми предстал Ангел Господень, и слава Господня осияла их, и внезапно явилось с Ангелом многочисленное воинство небесное. Эти пастухи приходят в хлев и сменяют царей из хроник Матфея. Этот рассказ настолько всецело поглощает нас и поражает наше воображение, что обычно мы полагаем, будто бы он записан во всех евангелиях; но это — повесть Луки и его одного: ни один из прочих ни словом не намекает ни на что подобное.

Ничего не меняет на счету мистера Шоу и Евангелие от Луки. Однако, как может быть небесполезно добавить, многие учёные-библеисты подозревают, что Лука был греческим врачом. Это евангелие действительно весьма напоминает романы эллинистического декаданса. Значение такой характеристики Луки в том, что его способна раскритиковать даже служанка, способная придать подобной работе хоть какую-то историческую ценность. По всей видимости, евангелие это было оставлено из-за своей апелляции к греческому населению Малой Азии, где христианство имело огромный успех. Мы можем согласиться с заурядным учёным, что Евангелие от Матфея изначально предполагалось для убеждения евреев в том, что Иисус — тот самый Мессия, которого они ожидали. Матфей сразу берёт быка за рога: «Родословие Иисуса Христа, Сына Давидова, Сына Авраамова». Лука разъясняет своим читателям в первой главе (ст. 5), что Ирод был царём Иудейским, а когда подходит к родословию, не останавливается на Аврааме, но заканчивает (3:38) словами «сын. Адамов, Божий». Также стоит отметить, что Евангелие от Луки адресуется персонально некоему Феофилу — несомненно, греку.

Очарование повествования Луки