Евангелие от святого Бернарда Шоу

Это вероучение фрагментарно практикуется на весьма обширных территориях, несмотря на то, что законы всех стран относятся к нему, по сути, как к преступному. Многие его защитники были воинствующими атеистами. Несмотря на то, что по каким-то причинам воображение белого человека избрало Иисуса из Назарета христо и приписало ему все христианские доктрины; и на то, что дело именно в доктрине, а не в человеке, и что, в конце концов, один символ хорош ровно столько же, сколько и другой, если все вкладывают в него одно и то же значение, — я поднимаю сейчас вовсе не вопрос о том, в какой степени достоверны евангелия и насколько состоят они из греческих или китайских заимствований. Писания о том, что сказал по тому или иному поводу Иисус, вовсе не отменяют свидетельств о том, что сказал Конфуций до него. Те, кто призывает к буквальному пониманию его божественного происхождения, не умолкнут только из-за того, что узнают о тех же требованиях в отношении Александра или Августа. И я просто не буду заниматься вопросом фактологической достоверности евангелий; ибо я не действую подобно сыщику, но включаю свет дня нынешнего, дабы некоторые евангельские идеи и доктрины сами отделились от прочих как целиком и полностью противоречащие общепринятой практике, общепринятому здравомыслию и общепринятым убеждениям и по-прежнему, в зубах упрямого неверия и непокорности, производящие неодолимое впечатление, что Христос, отвергнутый таки своими потомками как непрактичный мечтатель и казнённый своими же современниками как опасный анархист и богохульный безумец, был больше своих судей.

Это очень больно — чувствовать себя обязанным начинать с лобовой атаки на логику мистера Шоу. «Писания о том, что сказал по тому или иному поводу Иисус, вовсе не отменяют свидетельств о том, что сказал Конфуций до него». Всё верно, но это — несомненная причина поговорить о Конфуции, а не об Иисусе. Мистер Шоу в известной мере допускает это; ибо единственная причина того, что он выбрал именно такой предмет для обсуждения — в том, что «воображение белого человека избрало Иисуса из Назарета христом и приписало ему все христианские доктрины»; и, добавляет он, «дело именно в доктрине, а не в человеке». В таком случае, доктрина должна быть доказана в первую очередь. Она совершенно не связана с тем, существовал ли когда-либо Иисус, и, следовательно, это не более чем риторическая уловка, дабы соединить жизнь Христа с любым из доводов подобного рода.

Переходим к следующей сентенции. «Те, что призывают к буквальному пониманию его божественного происхождения, не умолкнут только из-за того, что узнают о тех же требованиях в отношении Александра или Августа». Это тоже в достаточной мере истинно, ибо такие личности непостижимы рассудком. Если я утверждал прежде нечто невероятное, мои доказательства зависят от изучения фактов; но если случилось так, что мои утверждения идентичны, за исключением имён и мест, с известными утверждениями признанных психопатов или лгунов, ни один серьёзный человек не возьмётся исследовать факты по этой проблеме.