Евангелие от святого Бернарда Шоу

сбивая с панталыку священников, когда те пытались поймать его на подстрекательстве и богохульстве; стоит вам даже пересказать любую часть его истории живыми словечками современного разговорного сленга, — и вы посеете чрезвычайное смятение и ужас среди иконопочитателей. Вы уже заставляете картину покидать свою рамку, памятник сходить с пьедестала, рассказ становиться реальностью, со всеми неисчислимыми последствиями, проистекающими из этого ужасающего чуда. Вот они, те моменты, благодаря которым вы можете понять, что иконопочитатели ни на единый миг не задумывались о Христе как о реальном человеке, который думал о том, о чём говорил, как о факте, как о силе, подобной электричеству, только требующей создания подходящего политического инструментария, который следует приложить к делам человеческим с революционным эффектом.

Поэтому не неверие опасно для нашего общества: вера. Вот что гнетёт вас (и так бывает каждый день): что Христос — не безжизненный, безобидный образ, каким он был для вас до сих пор, но сплачивающий эпицентр революционного воздействия, с которым испокон веку боролось всякое существующее государство и церковь, и что вам придётся взглянуть вглубь себя; ибо вы несёте образ в жизнь; и чернь не в силах стерпеть подобного ужаса.

Теперь же мистер Шоу задаётся вопросом: «Почему, несмотря на неудачу, которую потерпела средневековая и методистская вера в сальвационизм и чудесную сторону евангельского повествования в моих глазах, равно как и в глазах ведущих умов современности, кое-что всё- таки остаётся от миссии Иисуса». Он — один из ведущих мыслителей современности, и, по всей видимости, этот вопрос чрезвычайно волнует его. Он отбрасывает поклонение Иисусу, он отбрасывает истории об Иисусе — и он уверяет, что отвлечённость, которую придали Иисусу идолослужители, сделала того нереальным и незначительным. Он предлагает поиграть в Пигмалиона, превратив этот образ в политическую силу, в «сплачивающий эпицентр революционного воздействия».

Здесь сказывается путаница в мыслях. Почему бы не использовать Шелли, или Карла Маркса, или даже самого Шоу? Вот реальные люди, пострадавшие за свою веру. Зачем же тогда выбирать Иисуса, просто из-за Иисусова престижа, целиком и полностью зависящего от того самого поклонения ему и тех самых историй о нём, которые мистер Шоу столь несомненно отверг ради того, чтобы нести его образ в жизнь! Проведу параллель: я признаю, что совет Полония ни лучше, ни хуже других, ибо заметил (будучи занудой), что Шекспир не написал об этом; и когда меня спрашивают, почему я должен забивать себе голову этим советом, я благоговейно заявляю: «Так написано у Шекспира».

Ненавижу пинать дохлую лошадь, — но что делать, если мистер Шоу уверяет, будто бы это Пегас?

Альтернатива для Вараввы