Евангелие от змеи

Марк в который уже раз спросил себя, все ли в порядке с его дочерьми, не затоптала ли их разбушевавшаяся толпа. "Бывшая № 1" не знала, что они отправились на встречу учеников Ваи-Каи. Она бы поразилась, узнав, что вся ее маленькая семья —не только дочери, но и бывший муж (спорадически исполняющий роль любовника!) —отправилась на встречу с "этим мошенником из Обрака, новым Жеводанским чудовищем". "Бывшая № 1" лелеяла свою душевную несчастливость в маленьком домике в парижском предместье и скорее всего сидела сейчас перед телевизором, как три четверти населения страны. Возможно, то же самое думает и Шарлотта (кстати, она сдержала слово и после той ночи ни разу не появилась в его жизни!)?

—Вы из этих?

Хрипловатый голос соседки вырвал Марка из глубокой задумчивости. Она смотрела на него с настойчивым любопытством, как исследователь-этнолог, встретивший на неизведанной земле достойного внимания дикаря. Он вдохнул полной грудью запах ее дорогущих духов.

Натянутая кожа лица, обрамленного белыми локонами, резко контрастировала с морщинистой шеей. Пластическая хирургия.

—Простите?

—Из учеников этого не-разбери-поймешь, Христа из Обрака?

Она обвела рукой сцену. На них оборачивались другие приглашенные, в их взглядах Марк читал подозрительность.

—Учеником я себя назвать не могу, —ответил он, —но такая вот, с позволения сказать, охота мне не по душе.

—А кто говорит об охоте? —удивился седой господин, сидевший среди дам. —Мы просто должны поставить на место этого шарлатана и его приверженцев.

—Если поставить на место всех шарлатанов, на земле и людей-то не останется...

Появление первых гостей не дало спору разгореться.

Площадка изображала зал суда: справа —семь кресел для полемистов, в центре —"скамья подсудимых", узкий стул, на котором человек очень быстро начинал чувствовать себя неуютно, и, наконец, слева —подиум, где восседали Омер и его ассистентка.

Марк поежился, узнав гладкий череп и очки BJH. Он знал по газетам список приглашенных, но появление бывшего патрона во плоти на этом нелепом судилище напомнило, что ему в скором времени предстоит суд настоящий, схватка за собственные интересы.

Неделей раньше Марку позвонил адвокат, чтобы заявить об отказе от дела.

—Понимаете, старина, вы скрыли некоторые детали, которые могли бы помочь мне лучше понять характер ваших разногласий с "EDV"...

Наглое вранье. Профсоюз приказал адвокату выйти из дела, и причиной тому —заключенное с BJH перемирие.

Чтобы вернуть утраченную власть, профсоюзникам как воздух была необходима поддержка "живого символа свободной журналистики", поэтому следовало чем-нибудь пожертвовать. Профсоюз решил "отдать" опального журналиста, на время взятого под крылышко.

Марк решил защищаться самостоятельно —закон предоставлял ему такое право —и с головой погрузился в изучение прецедентов. Он не узнал ничего нового, но освежил в памяти законы, на которые собирался ссылаться, и надеялся выступить при разбирательстве на равных с адвокатом "EDV".

Марк узнал Мишель Аблер, психиатриню, у которой лет десять назад брал интервью в рамках расследования деятельности новых школ психоанализа. Она мало изменилась, разве что в коротко стриженных волосах появилось несколько седых прядей. Мишель была все так же похожа на паучиху в своем'черном костюме, с бесконечно длинными конечностями и гипнотическим взглядом темных глаз. Низкий голос психиатра так подействовал на Марка, что он во время разговора только и делал, что боролся с растущим желанием. Она об этом, конечно, знала и довольно улыбалась, но Марк тогда переживал странный период жизни, воображая, что может обладать каждой встреченной им женщиной (к счастью, со временем эта навязчивая идея прошла). Остальных экспертов Марк тоже знал —лично или понаслышке: Пьер Эстерель, биолог, убежденный сторонник генной инженерии; монсеньор Дюкаруж, официальный представитель французского епископата; Жак Манделье, депутат-социалист, председатель Наблюдательного совета по контролю за деятельностью сект; Жан-Эрик Шолен, генеральный директор "Альфаком". Единственной незнакомкой была дама, приглашенная говорить от имени семей, пострадавших от ваикаизма. Она не слишком уютно чувствовала себя в новом платье, явно купленном специально для передачи. В женщине была застенчивая и неловкая гордость крестьянки, на глазах превращающейся в королеву голубого экрана.

Шепотусилился, когда на площадке появились Омер с помощницей, Ваи-Каи и молодой человек в очках (Марк видел его на меловом холме в окрестностях Манда).

Трудно было вообразить людей менее совместимых, чем разряженная парочка телеведущих и Духовный Учитель, чем-то неуловимо напоминавший Ганди. Омер отправился поприветствовать экспертов, а его помощница подвела Ваи-Каи к стулу в центре сцены, где техник устанавливал микрофоны. Молодого человека в очках усадили в первый ряд между красотками в декольте. Клоун-распорядитель занял свое место и поднял над головой первую табличку, призывающую публику аплодировать.