Евангелие от змеи

Около одиннадцати утра Йенн проснулся. Мириам рядом не было. Забеспокоившись, он вскочил и кинулся в ванную, но ее не оказалось и там. Он решил, что она спустилась позавтракать —Мириам всегда ухитрялась получить кофе и круассаны (у себя ли в номере или в общем зале), даже если официальный час кормежки давно прошел. Внезапно Йенн заметил приоткрытую дверь стенного шкафа. Обе сумки Мириам исчезли, как и одежда с вешалок и белье с полок.

Он кое-как оделся, все еще чувствуя усталость от их бурной схватки на рассвете, и спустился к портье, проклиная лифт за медлительность.

Крупная и весьма любезная женщина сменила за стойкой худого и мрачного ночного портье. Йенн даже рта не успел раскрыть —она показала ему конверт в ячейке у себя за спиной.

—Вы, случайно, не Йенн Колле, мсье?

Он кивнул.

—Одна девушка оставила для вас записку, перед тем как уехать.

—Вы знаете, который был час?

—Думаю, около шести.

Йенн схватил конверт, поблагодарил кивком и, помертвев от дурного предчувствия, неверным шагом направился к лифту. 

Глава 12

Матиас и его провожатый по имени Юсуф ехали по дороге, лениво петлявшей по склонам холмов Сены-и-Марны. Они покинули шоссе А4 после первого же поста уплаты дорожной пошлины, добрались до Кресси-ла-Шапель, повернули на Тижо и наконец вырулили на раздолбанную дорогу местного значения, которая на некоторых участках напоминала проселочную, —так была плоха.

Из-за дождей, не прекращавшихся несколько дней подряд/дороги были залиты водой и грязью. Из-под колес машины летели желтоватые брызги, и Юсуф то и дело включал дворники. Стой минуты, как Джуд —доверенное лицо Блэза и Кэти —представил ему Матиаса, он произнес не больше десятка слов. Время от времени он бросал на своего пассажира колючий взгляд, но Матиас так и не сумел определить, что о нем думает Юсуф.

Он полагал, что его везут в какое-то поместье, где обосновалась местная ячейка "Международного джихада", и что там ему сообщат о планах этой ячейки, в том числе, как предупредил его Блэз, о безумной идее послать террористов-самоубийц в парки Диснейленда. Благодаря чипу, внедренному в организм Матиаса и подключенному к спутнику, полицейские смогут вычислить местоположение убежища исламистов и будут отслеживать их передвижения.

Когда Матиас проснулся после операции, у него нигде ничего не болело, так что он никак не мог определить, куда именно ему внедрили жучок, способный собрать и систематизировать миллионы единиц информации одновременно. Зато, надевая штаны, Матиас несколько дней чувствовал острую резь в головке члена —давала о себе знать "ампутация" крайней плоти, не говоря уж об утренней пытке эрекцией.

— Все правильно —чем старше человек, тем болезненнее процедура! —так наутро после операции прокомментировал дело своих рук хирург, явившийся осмотреть пациента. —Придется вам, голубчик, обойтись некоторое время без общения с дамами, ну, или с мальчиками —не знаю ваших пристрастий (окончание фразы он сопроводил гривуазным подмигиванием, не оставив Матиасу никаких сомнений относительно его предпочтений!). И принимайте антибиотики, чтобы избежать воспаления или —не дай Бог! —инфекций. Вот и все.

Теперь Матиас испытывал всего лишь некоторое неудобство, но худшее миновало, а главное —ушел дикий лиловато-зеленый цвет, который мог навести на подозрения о давности операции и —следовательно —об искренности его обращения в ислам. Исчезли и проблемы с эрекцией, хотя Матиас сожалел, что не может больше играть с тонкой эластичной кожицей, так нежно укрывавшей когда-то его прибор.

— Скоро будем на месте, —буркнул Юсуф.

Машина въехала в грязную, обсаженную высокими тополями аллею, тянувшуюся вдоль высокой каменной стены к дому. Снова пошел дождь, заливая ветровое стекло крупными липко-жирными каплями. Юсуф достал из нагрудного кармана тенниски дистанционный Пульт, которым открывались ворота, начал набирать комбинацию цифр, то и дело поглядывая на дорогу.

В стене открылись створки металлических ворот, замаскированные под каменную кладку.

Матиас удивился, обнаружив штук тридцать автомобилей в бывшем парке, превращенном в огромный гараж, вернее, во множество гаражей-ракушек, расставленных на лужайках и прикрытых камуфляжной сеткой.

Крыши жилых построек угадывались за кронами кедров и лип, взирающих на окружающий мир с великолепным презрением остатков былой роскоши. Взгляду Матиаса постепенно открывалось охряное здание фермы, выстроенное в форме буквы "U", с покатыми крышами из плоской темно-коричневой черепицы. Сараи и конюшни, содержавшиеся в идеальном порядке, обрамляли главное строение —хозяйский дом, массивный и богатый.

По аллеям, превратившимся в грязное месиво, бежали под дождем люди, вжимая головы в плечи.