Евангелие от змеи

Йенн пользовался редкими мгновениями свободы, чтобы прогуляться между постройками поместья. Архитектурный ансамбль XVIII века, недавно частично подцепленный, являл собой смешение барочной роскоши и типичного для Лозера аскетизма. Бывший хозяин подарил свои владения ассоциации "Мудрость Десана" в благодарность зато, что Духовный Учитель вылечил его от рака легкого. Йенн подозревал, что пятидесятилетний богач просто воспользовался предлогом, чтобы избавиться от слишком дорого обходившейся ему собственности, а заодно лишить наследства двоих детей: их бурные отношения больше всего напоминали ненависть. Наследники, кстати, подали на отца в суд, который рано или поздно состоится, и адвокаты истцов не преминут подчеркнуть безответственность отца, отдавшего родовое достояние секте в благодарность за псевдоисцеление.

Впрочем, это была всего лишь одна —и не самая грозная —туча из тех, что собирались над "Мудростью Десана".

Небо над Лозером было затянуто облаками. Холод, обрушившийся на южный склон Центрального массива, снова уступил место влажному, почти тропическому теплу.

Ветер, пахнущий перегноем, плесенью и тлением, дул над холмами. Реки и пруды выходили из берегов, грязь ручьями стекала на поля.

Йенн всегда выбирал один и тот же маршрут, единственную сухую дорогу на десяти гектарах грязи. Он забирался на голую вершину соседнего холма, откуда в одну сторону открывался вид на черные неприступные скалы Обепина, а в другую —на каменные островки домов под черепичными и шиферными крышами, укрывшимися в море зелени.

Звонок мобильника вырвал Йенна из задумчивости.

Перед глазами мгновенно всплыло лицо Мириам, сердце забилось в безумной надежде, и он нервным движением выхватил телефон из внутреннего кармана куртки.

Разочарование судорогой перехватило горло, когда он услышал голос Жоффруа:

—Ты должен вернуться как можно быстрее!

—Что происходит?

—Элео... Это она... она...

—Что —Элео, давай объясни членораздельно.

—Лучше бы... о черт, пусть лучше она сама тебе все расскажет. Ты где?

—Недалеко. Буду через пятнадцать минут.

Йенн никогда не был слишком спортивным, но уже через десять минут, подгоняемый растущим беспокойством, оказался во внутреннем дворе. Территория походила на растревоженный муравейник —во все стороны разбегались перепуганные люди. Некоторые направившись к машинам, припаркованным как попало перед бывшими конюшнями.

—В чем дело?