Евангелие от змеи

Никто ему не ответил, на него не смотрели, лица были суровыми, словно над замком пронеслось дуновение зла. Йенн заскочил в главный корпус —дверь оставили распахнутой настежь, пробежал через пустой холл —за стойкой информации никого не было, две большие смежные гостиные, огромную столовую —никого! — и ринулся в кухню. Постоянные члены ассоциации "Мудрость Десана" предпочитали есть в этой светлой, жарко натопленной комнате.

Элео рыдала, сидя на стуле, вокруг нее встревоженно переговаривались повара, обслуживающие ассоциацию, —мужчина и две женщины в серых холщовых фартуках. На разделочных столах валялись недочищенные овощи, кожура, распотрошенные пакетики со специями, на плите криво стояли кастрюли, кто-то опрокинул бутылку с маслом, а гора грязной посуды и плохо закрученные краны свидетельствовали, как внезапно была прервана готовка. Грязный серый свет вливался в помещение через два больших окна, выходивших на сад-огород и темный лесной массив.

Жоффруа подошел к Йенну, выражая взглядом преувеличенную обеспокоенность —отличительная черта кипучих дураков.

—Да что, в конце концов, происходит, черт бы вас всех побрал?! —выдохнул Йенн.

Жоффруа кивнул на Элео.

—Спроси у нее.

Остальные расступились, пропуская Йенна к девушке. Их хмурые лица были суровыми, пожалуй, даже враждебными.

Он присел перед Элео на корточки, положил руку ей на плечо. Прошло несколько секунд, прежде чем Элео осознала его присутствие рядом. Под коротеньким, на бретельках, платьем на девушке не было белья, одежда задралась, выставив на всеобщее обозрение жемчужное сокровище в обрамлении темной мягкой шерстки.

Элео была очень хорошенькой, но теперь утратила победительный вид завзятой соблазнительницы, который вот уже два месяца демонстрировала всем и каждому в коридорах замка. Краска растеклась по круглой мордашке, глаза растерянно моргали —сейчас она была всего лишь маленькой, раздавленной горем девочкой.

—Элео, что произошло? —мягко спросил Йенн.

Она несколько мгновений тупо смотрела на него, как будто не поняла вопроса, потом наконец ответила дрожащим голосом, срываясь на всхлипы и сопенье:

—Ваи-Каи... Он... он... набросился на меня... Он... он... меня... Меня...

—Что он тебя?

—Он... меня изнасиловал... изнасиловал...

Йенн рывком вскочил, оглушенный чудовищностью обвинения. Кровь прилила к голове, волна безумного гнева вкупе с усталостью застила глаза красным. Дрожа от ярости, он обвиняющим жестом ткнул пальцем в мерзавку.

—Не может быть! Ты врешь!