Евангелие от Зверя

Тарас замер, вцепившись руками в каменный поручень балюстрады, пораженный красотой и более всего — необычностью и чужеродностью «термитника», созданного явно не человеческими руками и производящего на созерцателей потрясающий эстетический эффект.

— Не может быть! — очнулся Тарас, слепо оглянувшись на терпеливо ожидавшего Герарда. — Это же… замок изоптеров!

— Термитов разумных, — кивнул проводник, также разглядывающий строение древних Инсектов — Под Москвой сохранилось около сотни таких подземных храмов, созданных десятком видов Инсектов — от пчел и термитов до клещей и комаров.

— Да! — кивнул Тарас, с трудом сбрасывая оцепенение, вызванное созерцанием термитника. — Они должны были где-то храниться… теперь я понял… — Он посмотрел на пентарха. — Зачем вы мне его показали?

— Ты мне симпатичен, воин, — без тени улыбки проговорил Герард. — Обычно я не контактирую с Посвященными твоего уровня, но есть нечто, заставляющее меня сомневаться в правильности выбора твоего учителя.

Тарас стиснул зубы.

— Слушаю.

— Нет-нет, поучений и наставлений не будет, — покачал головой пентарх. — Я хотел показать тебе то, Ради чего когда-то был создан Внутренний Круг. — Он кивнул на сооружение в центре зала. — Круг — лишь хранящая организация, не творящая и не стремящаяся переделать мир даже с самыми благими намерениями. Мы — Хранители древних культур, и только. Восстановлением порядка и справедливости занимаются другие структуры.

— Но седьмой план Круга — это воины, кшатрии, и я тоже воин…

— С одной лишь добавочкой — воин духа. А это уже качественно иная форма мировоззрения. Мы не возражаем, когда в наши ряды приходят люди боя, профессиональные воины и защитники, не потерявшие души и совести. Кстати, таких мало. Но и они должны следовать закону интеллектуальной чистоты: не совершай деяний, опирающихся на эмоции.

— Я понял. — Тарас отвернулся и тут же снова посмотрел на проводника. — Но я не могу и не хочу бросать в беде друга… учителя. И не брошу! Если не поможете ему вы, это сделаю я, чего бы мне это ни стоило! Иначе зачем тогда жить? Ради сохранения этих мертвых осколков древних знаний?! Но ведь жизнь людей значительно ценнее! Или я чего-то не понимаю?!

— Жизнь ценнее, — кивнул Герард со вздохом сожаления. — Именно поэтому мы не можем рисковать жизнью других иерархов Круга и Посвященных ради спасения одного. Кстати, эти, как ты выразился, «мертвые осколки древних знаний» далеко не мертвы.

Тарас скривил губы, собираясь высказать все, что он думает по этому поводу, но встретил понимающий и предостерегающий взгляд пентарха и удержался. Сказал глухо:

— Я привык жить иначе. Если я не помогу другому, то и мне никто не поможет. Прошу только одного: дайте координаты базы или помещения, где содержится учитель. Дальше я пойду один.

— Ты погибнешь.

— Возможно. Однако совесть моя будет чиста, а

это для меня пока главнее законов Круга. Посчитаете нужным отчислить меня из кандидатов в Хранители, я пойму.

— Хорошо, — сказал Герард. — Мы подумаем. Возможно, информационная помощь будет оказана. Маленький совет, прежде чем мы расстанемся: береги Антонину. Она пробуждающийся сене и вполне может войти в нашу систему. Отныне ответственность за ее путь и жизнь тоже лежит на тебе. Теперь иди, я еще побуду здесь какое-то время. Двери откроются и закроются за тобой сами.

— Спасибо, — пробормотал Тарас, сделав полупоклон. Бросил взгляд на сияющий храм Инсектов и с опаской шагнул в «голографическую» дверь, еще не привыкнув к ее нематериальности.

— Раньше говорили: спаси Бог, — задумчиво сказал Герард, сложив руки на груди. — Что ж, спаси Бог тебя, воин…

Обратно Тарас выбирался двадцать минут, размышляя над тем, что увидел и услышал. Но решения своего не изменил. Учителя надо было вызволять любой ценой, даже вопреки мнению иерархов Круга, закосневших в своих определениях ценностей жизни.

Глава 23 ИЩИ ВЕТРА В ПОЛЕ

Тоне о своей встрече с пентархом он ничего не рассказал. Не потому, что не доверял ей или боялся, что она не поверит, просто не хотел ее волновать. Она и так напереживалась за последние несколько Дней на много лет вперед.

Вечер они провели втроем с Ниной, не выходя из квартиры. Сотрудница Тараса отнеслась к своей квартирантке с доброжелательным интересом и вниманием, ввела ее в курс большинства столичных новостей и принялась учить светским манерам, хотя Тоня в этой учебе, по мнению Тараса, и не нуждалась. Тем не менее такая опека отвлекала девушку от горестных воспоминаний и заставляла думать о будущем. Нина, понимая, что с ними происходит, вела себя достаточно тактично, показав лучшие качества хозяйки, за что Тарас был ей очень благодарен. У него не раз возникал вопрос, почему бухгалтер Комитета живет одна, будучи красивой и умной женщиной, потом пришла догадка: критерий отбора у таких женщин, имевших опыт общения с мужчинами, настолько высок, что мало кто дотягивает до «планки».